Корона Весны (СИ)

Но малышка Саттер ошиблась. Советники и академики не решились поощрить хулиганскую выходку безродной дочери Зимы. Тем более, при наличии выступившей по всем канонам Принцессы Осени. Несмотря на протестующий свист и крики зала (больше всех старался Ян Дондрэ, призывая окружающих дружно скандировать имя Мари), Эмил Буретта, отчаянно симулирующий добродушие, вручил злосчастные ножницы Зарине. И, как вскоре стало ясно — зря.

Айри Сурама нисколечко не преувеличил степень упрямства наглого ворона. Птица не посчитала битву за блестящий трофей оконченной и притаилась в ожидании, когда он снова появится в поле зрения. Ох и устроила благородная девица Орса балаган, увидев нахохлившегося противника, с воинственным карканьем пикирующего сверху.

Мари и не помнила, когда в последний раз приходилось наблюдать подобное развлечение. Наверное, в стенах Академии. Зарина, прыгая и вереща, размахивала руками и никак не могла догадаться выпустить предмет вожделения птицы. А та, радостно хлопая мощными крыльями, нарезала круг за кругом над головой жертвы и пыталась приложить острым клювом в темечко. Рядом суетился Буретта, тщетно пытаясь прогнать ворона оранжевой в красную полоску шляпой.

— Ма-а-а-ама! — взвыла Ее Высочество отнюдь не по-Королевски. — Уберите! Уймите! ААааааааа!

По-настоящему первым на выручку Принцессе, к неудовольствию Мари, ринулся Трент Вилкоэ. Растолкал впавших в ступор зрителей из первых рядов. Досталось даже папеньке Зарины — Злату. Король Осени, не произнося ни слова, тыкал пальцем в сторону воюющей с крылатым катаклизмом дочери, пока тощая, как жердь, супруга пыталась рядом падать в обморок — покачивалась и прикладывала руку к бледному лбу. Тренту пришлось грубо отодвинуть Повелителя. И как раз вовремя. Ибо Королева закончила с репетицией и перешла к решительным действиям. Лишилась чувств, приземлившись на мужа.

— Ваше Высочество! Разожмите пальцы! — одной рукой Вилкоэ выпустил молнию в ворона, но не напрямую, а чтобы напугать, другой попытался вырвать у девушки ножницы, но та с перепуга вцепилась в них мертвой хваткой. — Ваше Высочество! Прошу! Зарина! Да брось ты их!

Мари, отчаянно пытающаяся сдержать хохот, подавилась смешком. Ненаглядный осу обратился к Принцессе по имени и на "ты"?! Как так?! Он же простой служащий!

— Трент, — захныкала Её Высочество, отпуская трофей ворона, и обвила шею парня обеими руками.

Птица весело каркнула и подхватила вожделенную добычу налету.

— Ваше Высочество, пойдемте, вас ждет отец, — Вилкоэ поспешил выбраться из объятий особы Королевских кровей, но Зарина прижалась сильнее.

— Гадкая-гадкая птица, — пожаловалась она плаксиво, пытаясь уложить огненную голову Тренту на грудь.

На выручку молодому осу спешил Злат с округлившимися от смущения глазами. Супругу он оставил на попечение Весты, суетившейся возле той с темно-зеленой склянкой.

— Зарина, что-то творишь? — зашипел Король. — У всех на глазах! Ведь мы еще не объявили о помолвке! Пойдем, доченька, пойдем. Трент, помоги Её Величеству.

Наверное, Мари упала бы в обморок, составив компанию Королеве Осени. Потому что целый мир в один миг накренился, готовясь сбросить всех, кто зазевался и самостоятельно не сошел с обезумевший карусели под названием срединная территория. Наверное, не смогла бы сделать ни единого шага. Не произнесла бы ни слова еще очень долгое время. Если бы не одно "но". Столь значительное, что зрители, только что стыдливо опускавшие глаза, чтобы еще больше не смущать сиятельное Осеннее семейство, не вскрикнули в унисон. Не заголосили. Не кинулись врассыпную.

Ворон и Зарина оказались забыты вмиг. Всеми.

Мари сначала не поняла, что творится на площадке, и почему стихийники бегут прочь, опрокидывая скамейки и кресла. А потом впечаталась в стену от сильного порыва ледяного ветра. Настоящего Зимнего — колючего и грозного. Испуганные бледные лица осветила огромная молния, беспощадно разрезавшая небо до самого горизонта. Громыхнуло так, что заболели уши. Стихийница не устояла на ногах, заваливаясь на бок. Левую руку разрезала острая боль — от запястья до плеча.

— Помогите! — отчаянный вопль заставил перемешаться внутренности. Сколько же страха прозвучало в одном коротком слове.

— Нужно уходить отсюда, — к поверженной Мари подскочил Ян Дондрэ, помог подняться. В серых глазах сквозил страх, но парень вел себя достойно в отличие от других зрителей, которые вихрями улепетывали прочь, сбивая друг друга с ног. — Где твои друзья?

— Не знаю, — Мари завертела головой, но не обнаружила ни Далилы, ни Тиссы, ни Ноя. — Погоди, Ян, кто же звал на помощь… О, небо!

Молодой черноволосый парень в нескольких шагах от двух подростков повалился на колени. Он больше не кричал — онемел от ужаса. Только глаза беспомощно взирали на подрагивающие руки. На пальцы, отказывающиеся подчиняться.

— Остановите это! — за сценой взмолилась девушка, недавно изображавшая в танце снежинку. Её руки, как и у юноши, била крупная дрожь.