Корона во тьме

Они вошли в прохладную темную башню по прогнутому каменному полу и поднялись по узкой винтовой лестнице в зал. Темная каменная палата, стены, украшенные занавесями из зеленого бархата, устланный тростником пол и посередине — глянцевитый стол со скамьями по обе его стороны. В дальнем конце — узкая дверь, ведущая, как сообщил Томас, на кухню. Через нее вошла маленькая, темноволосая, улыбчивая женщина. Томас обнял ее за плечи и представил как свою жену Бето, она же тихо пробормотала свои приветствия.

Она просила их присесть и принесла поднос с вином, кубками и миской сладких закусок. Они ели, беседовали о поездке и придворных сплетнях, а потом Томас попросил Бето проводить Ранульфа и брата послушника в их комнаты. Как только те удалились, он повернулся к Корбетту и вперил в него свой ужасный, неумолимый взгляд.

— Итак, мастер Корбетт? Чего желает от меня английский чиновник?

Корбетт поставил свой кубок на стол, а потом ответил:

— Его величество Александр III. Он умер, как вам известно, упав с мыса Кингорн. Вы предсказали его смерть.

Томас кивнул.

— Как вы об этом узнали? — спросил Корбетт.

— Я это видел, — ответил Томас, легко прикоснувшись пальцами к своему лбу. — Я видел картины, смотрел на воду, видел образы.

— Какую воду? — резко спросил Корбетт.

— Маленький, смуглый народец. — Томас улыбнулся. — Некоторые называют их эльфами, гоблинами. Римляне именовали их пиктами — «Пикти», что значит «Раскрашенные люди». — Он усмехнулся; зубы у него были белые и ровные. — Эти рассказы правдивы. Я жил с ними, не девять лет, но некоторое время. Они изгои. Я тоже изгой, и у нас одинаковый дар — мимолетно видеть будущее.

Корбетт вздохнул и недоверчиво покачал головой. Томас повернулся и указал на муху, ползущую по краю стола.

— Посмотрите на эту муху: единственное, что она в состоянии ощущать, единственное, что она в состоянии видеть, это — стол. Можно ли ее винить в том, что она верит, что существуют только стол и она сама? То же происходит и с нами, мастер Корбетт. Мы верим только в то, что видим и к чему прикасаемся!

— Я слышал о подобной философии, излагаемой схоластами, — согласился Корбетт, — но заглядывать в будущее?

Томас встал и поманил Корбетта к окну — щели-стрельнице — и указал вниз на извилистую реку Лаудер.

— Посмотрите, мастер Корбетт, отсюда мы видим всю реку в целом. Но если бы мы сидели в лодке на этой реке, что бы мы видели? Немного впереди, немного позади и берега с обеих сторон. Так же происходит и со мной. Все зависит только от точки зрения, от того, где ты стоишь!

Корбетт отвернулся и, взяв кубок, вдохнул аромат бордоского вина.

— И где же вы стоите, чтобы узреть будущее и видеть смерть королей?

— Иногда я просто это знаю, — вздохнул Томас. — Но смерть Александра я видел в воде, в чаше-зеркале.

— Не понимаю. Что вы видели? — спросил, недоумевая, Корбетт.

— Короля и лошадь, падающих на фоне несомненно ночного неба, — повторил Томас.

— И это все? — спросил Корбетт.

— Это все! А разве нужно что-то еще? — спросил Томас.

— Но, — возразил Корбетт, — вы предсказали день.

— Нет, этого я не предсказывал, — возразил Томас. — Я прямо сказал королю, что Судный день близок. Только после того, как это случилось, люди приписали дату. — Томас насмешливо посмотрел на Корбетта. — Вы считаете, что короля убили, не так ли?

Тот грустно кивнул:

— Да. Я полагаю, что его убили, но не знаю, как и зачем и кто! Может быть, вы мне скажете?

Томас тихонько рассмеялся.

— Нет, я вижу лишь картины, изображения, а не причины или последствия. Но, — продолжал он серьезно, — я и в самом деле вижу, что ваша жизнь в опасности, и весьма сожалею, что вы проделали столь долгий путь понапрасну. — Он подошел к Корбетту и положил руку ему на плечо. — Вы должны отыскать правду, мастер Корбетт. Да, я предупредил короля о грозящей ему опасности, но, учитывая то, что он ночами то и дело скакал по королевству, даже придворный шут мог бы предостеречь его с такой же точностью. — Томас отвернулся и посмотрел в окно. — Раз уж вы забрались в такую даль, Хью, завтра я поведу вас посмотреть на Раскрашенных людей, маленький народец, эльфов, гоблинов, пиктов, — называйте их, как вам угодно. — Томас посмотрел на Корбетта. — Пойдете?

Корбетт кивнул.

— Прекрасно! — воскликнул Томас и хлопнул в ладоши. — В таком случае давайте перекусим!

На другое утро, довольно поздно, Корбетт и Томас выехали из Эрлстона и направились на юго-запад к большому Эттрикскому лесу. Ранульф и брат послушник остались в замке: Томас объяснил, что пикты — народ потаенный, недолюбливающий те народы, которые прогнали их с их земли, и потому плохо относящийся к чужакам. По дороге Томас рассказывал Корбетту о пиктах, о том, как они некогда правили Шотландией, даже совершали набеги через великую римскую стену на юг, грабили и разоряли римские колонии.

— Это народ древнейший, — говорил Томас. — Они вышли из тьмы и поклонялись ей, называя землю своей Матерью-Богиней. Они строили большие крепости на высоких местах, каменными кругами огораживали дворы и бревенчатые дома.