Корона во тьме

— Разумеется, — согласился Корбетт. — Но вы ведь посетили ее накануне Совета? Вы, очевидно, осыпали ее всякими витиеватыми любезностями. И королева произнесла нечто такое, что потом вы превратили в нежное любовное приглашение. Если бы ваш план не удался, вы всегда смогли бы заявить, что это королева ввела вас в заблуждение, что, в свою очередь, только усилило бы гнев и разочарование Александра. Видите ли, я знаю от личного духовника короля, отца Джона, что Александр настолько устал от вздорных протестов и отказов королевы, что надумал послать своего духовника в Рим просить Папу расторгнуть его брак по причине неосуществления брачных отношений и разрешить ему, Александру, жениться снова, на сей раз на другой французской принцессе, более сговорчивой. Возможно, вы даже знали об этом. Я почти уверен, что знали, и поэтому торопились осуществить свой план. Вы передали королю приглашение, попросив никому не говорить об этом, и подстрекнули его как можно быстрее оставить Совет и отправиться на мыс Кингорн. Сами же вы в сопровождении вашего презренного слуги сразу же уехали. Вы поспешили к Квинзферри, но для переправы через Ферт воспользовались услугами не обычного перевозчика. Вы наняли другого человека и обманули его, заставив поверить, будто вы — француз. Он перевез вас в бурю, высадил в тайном месте, где у вас уже стояли стреноженные лошади, и поскакали в ночи на вершину мыса Кингорн. Там, как раз в том месте, где начинается спуск, вы натянули веревку и засели в кустах по другую сторону дороги. Надо полагать, то было долгое ожидание, вы озябли и промокли, но в конце концов король появился.

— Вздор! — вмешался Бенстед. — Откуда мне было знать, что король будет без свиты? Как мог я увидеть его в темноте? Как мог я отличить его от кого-либо из его слуг?

— О, это было очень просто, — ответил Корбетт. — На вершине мыса Кингорн было бы темно в любую мартовскую ночь, а то, что бушевала буря, только помогло делу. Что же касается свиты короля, то вы прекрасно были осведомлены о привычках и повадках Александра. В лучшем случае он взял бы с собой двух или хотя бы трех человек. Один, Патрик Сетон, действительно благополучно миновал это место. Но его лошадь не споткнулась о ваши силки, потому что веревка была не натянута, лежала на земле. Когда же появился король, скачущий сломя голову, вы или ваш слуга, Аарон, резко натянули веревку, и лошадь, несшаяся галопом, попросту споткнулась и упала с обрыва, увлекая с собой короля. — Корбетт глубоко вздохнул и выглянул в единственное узкое окошко кельи. — И разумеется, — продолжал он, — вы без труда могли отличить короля. Стояла кромешная тьма, но лошадь-то у него была белая. Вы же сами и устроили, чтобы лошадь, приведенная королевским управляющим к Инверкейтингу, была светлой масти.

— И как же я умудрился это проделать? — насмешливо спросил Бенстед. — У меня ведь не было возможности раздавать приказы челяди короля Александра.

— О, вы совершенно правы, — поддакнул Корбетт. — Однако вы наняли этого нового лодочника, Таггарта, чтобы он перевез вас через Ферт. Он считал вас французом, и вы воспользовались этим обманом, чтобы все подготовить на том берегу Ферта. Мне известно, что утром восемнадцатого марта Таггарт переправил вас — полагая, что вы француз, — в Кингорн, но мне также известно, что ни единый француз в усадьбу не приезжал. Зато безымянный гонец привез сообщение, гласившее, что король готовится прибыть туда, и управляющему велено привести любимую белую кобылу короля Теймсин в Инверкейтинг.

— Но письмо! — вмешался Бенстед. — Я не мог подделать его.

И замер, осознав свой промах.

— Я ни словом не обмолвился о письме, — заметил Корбетт. — Однако письмо всё-таки имело место, письмо поддельное — не великая сложность для умелого писца. Думается, что вы сами или Аарон доставили его к воротам королевской усадьбы. Как бы то ни было, — продолжал Корбетт, — вы постарались, чтобы белая кобыла Теймсин оказалась на берегу. На такой лошади короля нетрудно было узнать на фоне темного неба. Когда же король упал, вы отвязали веревку и прокрались обратно, туда, где вас ждал перевозчик. Затем Таггарт переправил вас, и когда он сделал свое дело, вы убили его — вы вдвоем держали его голову под водой, пока он не захлебнулся. После чего вы сошли на берег, привязали его лодку так, чтобы казалось, будто она никуда и не отходила, и вернулись в Эдинбург. В сумятице, которая последовала наутро, никто даже внимания не обратил на ваши появления и исчезновения. — Корбетт заметил, что Бенстед покусывает нижнюю губу. — Не было ни малейшего повода, — продолжал Корбетт, — подозревать вас. И, надо полагать, вас весьма обрадовало сообщение, что Эрселдун заблудился в бурю, однако вы встревожились, когда Сетон начал бормотать что-то насчет теней на мысе Кингорн. А вдруг этот молодой человек что-то заметил? А вдруг он оправится и начнет задавать вопросы либо, что хуже, всем рассказывать? И вы убили его!