Коронатор

– Так это ты, гнусный змей, привел ее сюда? Ты что же, собрался перебраться обратно в трущобы Уайтфрайерса? Или хочешь, чтобы тебя вздернули в Коммон-Гелоуз, как беднягу Джека? Что вы смотрите, миледи? Народ сейчас горит желанием показать свою преданность Йоркам, а заодно и поживиться добром Ланкастеров. Они громят дома их сторонников, а самих спроваживают на виселицу. Джеку-лодочнику многие завидовали, и потому ему едва ли не первому повязали пеньковый галстук. Потом тело целый день таскали по улицам, пока не содрали с бедняги всю кожу. Нас тоже ждала та же участь, да слава Богу и Пресвятой Деве, «Леопард» – достойная гостиница, и рыцари-йоркисты обосновались тут еще до того, как нас пришли громить. Неужели вы думаете, что я рискну всем, что имею, и жизнью в придачу ради вас? Эй, Ральф, отойди от двери. Пусть госпожа убирается, да еще и благодарит Бога, что я не отдала ее стражникам.

У Анны задрожали губы, но она справилась с собой.

– Дороти! Год назад ты не побоялась помочь мне.

– Год назад я была никем. Теперь у меня лучшая гостиница в Лондоне, я состоятельная женщина и занимаю прекрасное положение. Нет-нет, миледи, я вовсе не хочу рисковать всем этим. Теперь я сама стою за Белую Розу, и если вы сейчас же не уберетесь, я, видит Бог, кликну одного из людей герцога Глостера и сдам вас ему с рук на руки!

Анна не шелохнулась.

– Людей герцога Глостера? – медленно переспросила она.

– Да, да. Его шпионы повсюду. Видать, его светлости горбатому Дику хочется заполучить вас не меньше, чем год назад. И в «Леопарде» полным полно его людей. Герцог не глуп и рассудил, что вы будете искать убежища у кого-то из тех, кто обязан вам. А вы ко мне относились достаточно хорошо, чтобы «Леопард» наполнился его соглядатаями. Удивляюсь, почему вас не схватили еще по пути сюда. Так что проваливайте, миледи!

– Дороти! – Анна умоляюще сложила руки. – Дороти, взгляни на меня. Мне не к кому больше обратиться. Я ранена, я не имею за душой ни единого фартинга, я без крыши над головой и голодна.

– А мне-то что до этого? Я уже сказала, что не предам вас, если вы уйдете. Разве этого мало? Ральф, выведи ее!

– Только коснись меня, и я подниму шум! Я сама отдамся в руки йоркистов, но буду стоять на том, что вы прятали меня все это время!

Единственный глаз Дороти вспыхнул бешенством. Они обменялись взглядами с Ральфом, и, зная, на что способны эти бывшие обитатели Уайтфрайерса, Анна стремительно отскочила в сторону, готовая завопить. В этот момент она заметила, что Ральф, не трогаясь с места, указывает на нее Дороти, отрицательно покачивая головой.

– Что это значит, Ральф? – вскипела хозяйка гостиницы, словно забыв, что тот немой.

Анна вдруг поняла.

– Это значит, что Ральф не забыл старую поговорку: «Все переменится». Так, кажется, говорят лондонцы? Как ты думаешь, Дороти, останешься ли ты хозяйкой «Леопарда», если Делатель Королей вернется и узнает, как ты предала его дочь?

Хозяйка гостиницы ошеломленно застыла на месте, открыв рот. Анна же, воспользовавшись ее замешательством, продолжала:

– Для тебя ведь не тайна, что из Вестминстера только что приезжали за лордом Монтгомери? Делатель Королей с войсками уже в Сент-Олбансе, и никто не поручится, что через пару дней он не вступит в Лондон. Каково тогда придется тебе, моя бедная Дороти?

Краем глаза она заметила, что Ральф, не спускавший глаз с хозяйки, согласно кивнул. На лице Дороти появилось растерянное выражение.

– Но ведь я не предавала тебя, – слабеющим голосом сказала она.

– Но этого мало!

От напряжения у Дороти задрожали поля ее накрахмаленного чепца.

– Хорошо, я помогу тебе. Но не требуй большего, чем я тебе предложу.

– Это зависит от того, что ты предложишь, – усмехнулась Анна.

– Что у тебя с ногой?

Анна приподняла юбку, и Дороти сокрушенно покачала головой.

– Я сделаю перевязку. Я дам тебе денег, а потом Ральф спрячет тебя в своей старой конуре.

– Как? В Уайтфрайерсе?

– Нет. Это вблизи Олдергейтских ворот. Тебя там никто не найдет, ты переночуешь, а завтра можешь отправляться на все четыре стороны.

Анна задумалась. От Олдергейтских ворот не так и сложно покинуть город, а там и добраться до Сент-Олбанса, где сейчас отец. Она взглянула на Дороти Одноглазую и кивнула, соглашаясь.

Спустя два часа, когда уже стояла глухая ночь, Анна с немым бесшумно покинули гостиницу «Леопард». На Анне было темное суконное платье и короткий плащ Ральфа. Дороти промыла и перевязала ее рану, наложила тугую повязку, и, принцесса была сыта, а в ее кошеле позвякивало несколько монет. Опираясь на руку Ральфа, она, прихрамывая, торопливо шагала, отмечая, что Лондон этой ночью вовсе не спокоен. То и дело в ночи слышался грохот солдатских сапог, раздавался лязг оружия, порой мимо проносились верховые. Анне и Ральфу не раз приходилось посторониться, уступая дорогу отрядам в полном вооружении. Даже завсегдатаи ночного Сити, воры и грабители, попрятались, решив, что сегодняшняя ночь не благоприятствует их ремеслу.