Коронавирус

Сестрёнка заворочалась, мне казалось, что из-за шума радиоприёмника, поэтому я уже собиралась его убрать, но неожиданно поймала частоту, на которой чей-то мужской голос сквозь помехи произносил: «…если вы меня слышите… я нахожусь на трассе 114 км… каждый день жду вестей… Я могу помочь… у нас…». Связь прервалась. Я неистово крутил ручки, чтобы услышать этот голос, вселяющий в меня надежду. Но ничего не было. Однако я была рада и этому. Насколько я могла судить, это недалеко, всего километров десять.

Я сложила рюкзак под голову и укрылась своей толстой курткой. На лице моём впервые за долгое время появилась слабая улыбка. Мы не одни. С этой мыслью я и провалилась в свой беспокойный сон.

Казалось, прошло пару мгновений прежде, чем я проснулась. Огонь в камине уже потух, но ещё не было холодно. Сквозь щели досок на окнах появилась полоска восходящего солнца. Пора было выдвигаться.

Я разбудила сестру. Дала ей пару глотков воды, потому что ничем больше не могла успокоить её голод. Но моя девочка была сильная, ни разу за всё время она не пожаловалась, что устала или проголодалась. Мы вместе собрали вещи, завязали рюкзак и вышли навстречу новому дню. Я огляделась в поисках опасности, но всё было чисто, однако я крепко сжимала в руках нож.

По компасу я определила направление, в котором нам нужно было двигаться, это было сложно, мне пришлось вспомнить бесполезные уроки ОБЖ.

Удивительно, как много можно воскресить в памяти в моменты опасности или ради выживания!

Взявшись за руки, мы пробирались мелкими перебежками, стараясь двигаться как можно тише. Иногда сестрёнка разговаривала со мной шёпотом. В такие моменты я чувствовала, что ей страшно, поэтому всегда отвечала ей.

Кто бы мог подумать, что мы будем так нуждаться друг в друге! Иногда вспоминаю, как до всего этого ужаса, мы часто ссорились, она сдавала меня родителям, если я поздно возвращалась домой, а я кричала на неё за любую вещь, оставленную не в том месте. Странно, но родители никогда не злились на нас. Говорили, что придёт время, и мы станем очень близки. Как чувствовали…

Солнце поднималось и теперь светило над нашими головами. Я постоянно сверялась с компасом и теперь, как могла судить, мы подходили к 114 километру. И только теперь я осознала, что не имею ни малейшего представления о том, где находится тот мужчина, чей голос я слышала по радиоприёмнику.

Начался дождь. Чёрт, только этого не хватало! Я спустила рюкзак, достала плед и кусок старой прозрачной клеёнки. Сестру я укутала в плед, а затем накинула на нас клеёнку более цельной стороной на сестру, мне же досталась часть с дырками. Знак на дороге утверждал, что мы ступили на 114 километр. Вдали от дороги стоял ряд домов, но приближаться к ним я не торопилась. Я снова достала радиоприёмник и включила его. Крутила ручки, пытаясь настроиться на нужную волну, но ни через 10 минут, ни через 20, результата не было.

Не оставалось ничего, кроме как рискнуть и приблизиться к домам. С дороги открывался отличный вид на путь до домов, поэтому я боялась идти в открытую.

За время нашей жизни в новом мире, я успела убедиться, насколько люди стали злыми и жестокими. Всё плохое, что было внутри, вырвалось наружу. Человек превратился в зверя! Многие убивали ради удовольствия. Я не верила Альфе, когда он говорил об этом, но пока мы шли, я видела много истерзанных трупов женщин. Судя по вывернутым органам, разорванным ртам, колотым ранам и ожогам на теле – им не повезло встретиться с этими маньяками-одиночками…

Причём иногда я видела не только женщин, но и мужчин, и моё сердце каждый раз обливалось кровью. Мне хотелось проснуться, чтобы не видеть этот жестокий мир!

Выходить к людям было опасно, надо было разведать обстановку. Я повернулась к сестре:

– Мы будем ползти, так безопасней. Ты должна ползти рядом со мной, поняла? Не спереди, не сзади, а строго рядом со мной.

Она кивнула. Я уложила её на живот и моё сердце сжалось от осознания того, какая мокрая и холодная земля. Но лучше так, чем кто-то сможет нас увидеть. Плед я убрала в рюкзак, рюкзак на спину, а клеёнку постелила поверх нас. За один угол взялась я, второй – дала сестрёнке. И мы поползли.

Трава была не очень высокой, и я была уверена, что если приглядываться, можно было увидеть, как она проминается и трясётся в тех местах, где мы ползли. Тем не менее, мы подбирались ближе. Примерно через минут пятнадцать мы подобрались к задней стороне ближайшего дома. Что ж, и то хорошо.

Далее нам нужно было понять, где находятся люди. Идти вместе или спрятать сестрёнку и идти одной? Чёрт, почему всё так сложно? От злости я сжимала руки в кулаки так, что ногти впивались в ладони.

Пока я размышляла, где-то рядом с нами послышался звук хлопнувшей двери. Я резко обернулась так, что шея заболела, но даже не обратила на это внимания.