Коронавирус и другие инфекции: CoVарные реалии мировых эпидемий

Открывать возбудителя холеры ученым пришлось дважды. В 1854 году итальянский анатом Филиппо Пачини обнаружил в слизистой оболочке кишечника людей, умерших от холеры, а также в их кишечном содержимом множество палочковидных организмов, которые он счел возбудителями холеры. Сообщение Пачини было проигнорировано итальянскими врачами, которые оказались такими же ревностными сторонниками миазматической теории Гиппократа. В 1883 году немецкий микробиолог Роберт Кох повторно открыл холерный вибрион. Возможно, что врачебное сообщество отмахнулось бы и от доводов Коха, но к тому времени Луи Пастер успел произвести свою «микробную» революцию, которая положила конец господству теории миазмов.

Холерные вибрионы устойчивы во влажной среде. В морской воде они могут сохраняться в течение нескольких месяцев. Холерные вибрионы способны вступать в симбиоз[8] с зоопланктоном[9] и рядом других обитателей водоемов. На пищевых продуктах при комнатной температуре они могут прожить до 5 дней, а под солнечным светом – до 8 часов. Размножаются вибрионы быстро, контагиозность у холеры высокая, а еще холерные вирионы отличаются коварством: в большинстве случаев они вызывают легкую диарею или вообще не вызывают каких-либо симптомов, а просто живут в кишечнике человека, который, сам того не ведая, становится источником заражения для других людей. Лишь в 5–10 % случаев вскоре (от 6 часов до 5 дней) после попадания вибриона в организм, у пациентов развивается выраженная диарея и неукротимая рвота, что приводит к тяжелому обезвоживанию организма. Короче говоря, холерный вибрион идеально подходит на роль злодея, вызывающего эпидемии и пандемии.

Родина холеры известна, это долина реки Ганг, где всегда жарко и воды грязные. В Европе холеры, можно сказать, не было до начала XIX века. Да, слово «холера» греческого происхождения, оно переводится как «желчь течет», и о холере писал еще Гиппократ, но, скорее всего, древние врачи называли холерой какое-то иное заболевание, сопровождавшееся диареей и рвотой. Опять же, никто из древних или средневековых европейских авторов не описывал холерных эпидемий. А стоило только холерному вибриону появиться в Европе, как одна за другой пошли пандемии. Настоящие пандемии, а никакие не эпидемии, обратите внимание. Вот их перечень.

Первая пандемия – 1816–1824 годы.

Вторая пандемия – 1829–1851 годы.

Третья пандемия – 1852–1860 годы.

Четвертая пандемия – 1863–1875 годы.

Пятая пандемия – 1881–1896 годы.

Шестая пандемия – 1899–1923 годы.

Седьмая пандемия – 1961–1975 годы.

Ясное дело, что вирус, тихо-мирно обитавший в течение многих тысячелетий на полуострове Индостан, просто так в кругосветное путешествие не пустится. Нужен какой-то толчок. Предполагается, что виной всему было сильное извержение вулкана Тамбора, находящегося в Южном полушарии на индонезийском острове Сумбава. Это извержение, произошедшее в апреле 1815 года, сопровождалось массивным выбросом вулканического пепла в атмосферу (всего было выброшено около 150 км³ пепла), что вызвало в Северном полушарии эффект вулканической зимы[10], который ощущался на протяжении нескольких лет. 1816 год недаром называют годом без лета. Аномальные погодные условия могли способствовать изменению холерного вибриона. Речь идет не о том, что похолодание вызвало какую-то мутацию. Похолодание вряд ли могло это сделать, в отличие от ионизирующего излучения, обладающего выраженным мутагенным действием[11]. Скорее, все произошло несколько иначе. В обычных теплых условиях мутации, приводящие к возникновению холодоустойчивых форм холерного вибриона, не являлись преимуществом и не поддерживались (то есть не закреплялись) естественным отбором. Подумайте сами: зачем нужна холодоустойчивость жителю теплых краев, где никогда не бывает холодно? Поскольку холодоустойчивость, а также особая стойкость к внешним воздействиям не закреплялись, вибрион не мог распространяться в местности с более суровым климатом, заселять воды с низкой температурой. А когда случилось похолодание, то выживать начали только холодоустойчивые и особо стойкие вибрионы. Стойкие давали потомство, а нестойкие погибали, не успев этого сделать. В результате через некоторое время (довольно непродолжительное, ибо размножается холерный вибрион быстро), вся популяция была представлена «стойкими оловянными солдатиками», которые бодро двинулись на север, на восток, на запад и на юг, заселяя те регионы, которые их предкам были недоступны. Смелей вперед, труба зовет, ретивый конь копытом бьет!

В первую пандемию Европу спасла аномально холодная зима 1823–1824 годов, во время которой замерзали реки в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Холерный вибрион был не настолько холодоустойчив, чтобы зимовать во льдах или подо льдами. Он взял реванш во время второй пандемии, когда покорил не только Европу, но и Северную Америку и Японию.