Коронавирус. От вируса к диктатуре

Сбербанк в рамках проекта «СберДанные» (инициатива банка по анализу и обработке больших данных) проанализировал развитие безналичных платежей в России. Данные анализа свидетельствуют, что в IV квартале 2019 года впервые более половины товаров и услуг в нашей стране были приобретены с помощью безналичных платежей. Председатель Комитета Государственной Думы по финансовому рынку Анатолий Аксаков дал прогноз, согласно которому к 2035 году доля наличных в розничной торговле товарами и услугами может снизиться до 10 %. А вот данные доклада Института «Центр развития» НИУ ВШЭ. Авторы доклада дают сходную оценку: к 2035 году россияне почти полностью откажутся от наличных денег и будут проводить платежи с помощью электронных сервисов. В докладе отмечается, что Россия находится на пятом месте по уровню цифровизации банковской сферы среди стран Европы, Ближнего Востока и Африки (регион EMEA). А также занимает первое место в Европе по распространённости мобильных платежей. Доклад пронизан духом оптимизма и гордости: мол, хоть по части безналичных, мобильных платежей физических лиц мы «впереди Европы всей». Меня подобные оптимизм и гордость настораживают. Лично я не готов конвертировать свою свободу в сомнительное удобство безналичных платежей.

«Аргумент коронавируса» и ключевые ставки Центробанков

Не берусь оценивать степень угрозы и влияния нынешней эпидемии коронавируса на здоровье населения планеты. Спектр оценок крайне широк, также как и спектр мнений о природе самой паники, связанной с вирусом. Кто-то полагает, что эпидемия является «естественной»; кто-то считает, что она рукотворная; кто-то уверен, что вирус почти исключительно «информационный», из «мухи сделали слона» средства массовой информации. Разброс встречающихся в СМИ оценочных показателей суммарного числа заболевших и умерших от вируса (до ожидаемого окончания пандемии) измеряется даже не разами, а десятками раз.

При такой неопределенности медицинских оценок еще сложнее делать какие-то оценки влияния эпидемии (пандемии) коронавируса на экономику. Тем не менее, такие оценки бросились делать частные фирмы, международные организации, мировые финансовые институты (МВФ, Всемирный банк), международные рейтинговые агентства. Разброс экономических оценок еще более впечатляющий, чем в случае медицинских оценок. Пытался разобраться в «кухне» приготовления некоторых экономических оценок и с удивлением увидел, что они «высосаны из пальца». Никакой «кухни» в привычном понимании (методология и методики расчетов) вообще нет.

Возникает подозрение, что подобные оценки являются не прогнозами, а, скорее, инструментами управления сознанием субъектов экономической деятельности, участников рынков. Под шумок начавшейся в мире «вирусной истерии» те, кто отвечает за управление экономикой (правительства, Центробанки), и те, кто управляет рынками (market makers), начинают использовать «аргумент коронавируса» для быстрого проведения в жизнь тех решений, которые в условиях относительно спокойного психического состояния общества было бы сложно принять и реализовать. Режим чрезвычайного положения позволяет не заморачиваться серьезными обоснованиями и расчетами, которые можно было бы проверить. Решения начинают приниматься «на веру» и молниеносно, привычные процедуры решений отбрасываются как «анахронизм».

Особенно наглядно действие «аргумента коронавируса» на принятие решений в экономике и финансовой сфере видно на примере Центральных банков. Как известно, Центробанки регулярно (несколько раз в году) принимают решения по такому важнейшему показателю денежно-кредитной политики, как ключевая ставка (она, в конечном счете, влияет на процентные ставки коммерческих банков по активным и пассивным операциям, а также на ставки долговых ценных бумаг). С начала нынешнего года (когда все разом заговорили о коронавирусе) уже несколько Центробанков принимали решения по ключевых ставкам. И что примечательно, почти во всех случаях принятия решений сопровождались ссылками на «фактор коронавируса». Причем, в ряду всех факторов, принимаемых в расчет, коронавирус нередко оказывается на первом месте.

Тон другим Центробанкам задала Федеральная резервная система США. 3 марта ФРС США уже снизила ключевую ставку до 1–1,25 % с 1,5–1,75 %. Главным аргументом такого решения стало, согласно заявлению председателя Федерального резерва Джерома Пауэлла, ожидаемое негативное влияние коронавируса COVID-19 на экономику США. Следует обратить внимание на два момента.

Во-первых, решение о понижении было принято не на плановом, а на чрезвычайном (досрочном) заседании Комитета по операциям на открытом рынке (КООР).

Последний раз такое экстренное (внеплановое) решение принималось в октябре 2008 года – после краха банка Lehman Brothers.

Во-вторых, ранее принимавшиеся решения всегда предусматривали понижение (или повышение) на одну «ступеньку» – 0,25 %. 3 марта произошло опускание сразу на две «ступеньки».