Коронная дата Великой Победы. 75-дневная Вахта Памяти в честь 75-летия знаменательной даты

Начальный период службы Язова безоблачным назвать трудно. Он сполна хлебнул тягот и лишений. Дважды его перемещали не по вертикали, а по горизонтали: с роты – на роту и с замкомбата – на замкомбата. Досрочно не получил ни одного офицерского звания, наоборот, часто перехаживал установленные сроки. Тогда старшие начальники могли не присваивать очередные звания просто так, по своей прихоти. Страдал ли от такого положения мой герой? Безусловно. Но терпел, мужественно снося все тяготы и лишения воинской службы. После того как Язов окончил в 1956 году Академию имени Фрунзе, вероятность стать генералом у него появилась очень высокая, хотя столь необходимой в таких случаях «волосатой» руки он не имел. Дмитрий Тимофеевич не был в родстве ни с военными, ни с цивильными представителями высшей номенклатуры. Первая его жена Екатерина Фёдоровна (они поженились в 1943 году на фронте и прожили 33 года) тоже «особой породой» не отличалась. Поэтому отсутствие влиятельного протеже Язов компенсировал ревностной службой. Здоровьем выдался отменным. До полковничьего звания бегал кроссы на «отлично» и стабильно «мучил» железо. Однако и при такой стопроцентной своей надёжности, точном соответствии со стереотипом советского военачальника, Язов мог рассчитывать максимум на звание генерал-лейтенанта и должность командарма. Во всяком случае, если бы Дмитрию Тимофеевичу в 1967 году, когда он после Академии Генштаба получил танковую дивизию, кто-то сказал, что ровно через двадцать лет он станет министром обороны, он рассмеялся бы. Определённым чувством юмора Язов обладал, я на себе это испытывал не единожды. «Дмитрий Тимофеевич, – жалуюсь, – перед каждым полётом вы всегда интересуетесь, есть ли фотокор Гетманенко, а вот обо мне никогда не спросите, и это рождает нехорошее чувство зависти к коллеге». – «Так ты же в любом случае напишешь, что я скажу. А фотику можно приказать, лишь когда он рядом». А ещё он слыл везунцом. Если права армейская мудрость, по которой смысл службы заключается в том, чтобы вовремя попасть в одни списки и не попасть в другие, то Язов всегда попадал в нужные списки. Ничем иным, кроме как везением, нельзя объяснить встречу Язова и его непродолжительную дружбу с «выдающимся человеком современности» Михаилом Горбачёвым.

О том, когда и как это произошло, существует много версий. Наиболее правдивой мне представляется следующая. Во время поездки на Дальний Восток моложавый Генсек услышал на совещании партийно-хозяйственного актива короткое, но энергичное выступление командующего Дальневосточным военным округом. Ровно за десять отведённых ему минут выступающий доложил военную обстановку на вверенном театре боевых действий и отрубил: «Товарищ Генеральный секретарь, генерал Язов доклад закончил!» Это говорливому Горбачёву понравилось. Они побеседовали с Дмитрием Тимофеевичем с глазу на глаз. Спустя какое-то время за серьёзные просчёты был снят с должности начальника Главного управления кадров Министерства обороны СССР генерал армии Н. Шкадов. На его место военная верхушка предлагала генерала Б. Снеткова – человека с редкими качествами личного произвола, вдобавок ещё и находящегося в родстве со Шкадовым. Горбачёву стало об этом известно, и он представил встречную кандидатуру Д. Язова. Ну а после знаменитого перелёта «нахального аэрокурёнка» Руста Генсек назначил Язова и министром обороны. Вот тогда, в конце весны 1987 года, мы и познакомились.

«Значит, говоришь, вместе будем работать?» – «Так точно, товарищ генерал армии. Образно говоря, я обязан каждый ваш чих передавать на ленту ТАСС». – «Да, брат, могу тебе гарантировать: “чихать” нам придётся много. Запиши мои прямые телефоны. Если по неотложному делу – обращайся в любое время суток». Так я и делал. Однажды загрипповал и, сидя дома, случайно узнал о ликвидации ракет под Сарыозеком. Об этом мероприятии в ТАСС никто из Министерства обороны не сообщил. Разгильдяев там хватало. Звоню Язову, жалуюсь на нерасторопность его подчинённых. Министр прислал за мной машину и распорядился насчёт самолёта. И я не просто успел на мероприятие, но опередил всю пишущую зарубежную и отечественную братию. Вообще же я часто следовал за Дмитрием Тимофеевичем, как нитка за иголкой. Но только в пределах страны. За рубеж он меня так ни разу и не взял, хотя и обещал. Язов любил мотаться по округам и дальним гарнизонам. Поначалу только я один его в поездках и сопровождал. И бывал награждаем редкой возможностью слушать, как министр в минуты отдыха читал наизусть «Евгения Онегина», «Маскарад», стихи Маяковского, Есенина или любимой им Юлии Друниной. Часто Дмитрий Тимофеевич вспоминал и про свою войну: «Во время наступления меня снарядом подбросило. Снаряд попал в болото, и на волне жижи меня хорошо подбросило. А приземлялся уже на сухое место. Получил в ногу ранение, контузию и отбил почки. Но болото спасло».