Коронная роль Козы-дерезы

Блондинка уперлась лбом в стекло, да так и застыла в этой позе. Пришлось постучать в окошко ручкой метлы. Женщина отшатнулась и умчалась. Я не успела расстроиться, потому что хозяйка почти сразу вернулась, но не одна, а с бабушкой, та начала безостановочно креститься, потом что-то сказала молодой спутнице. Блондинка опять куда-то метнулась, вернулась с иконой и пятилитровой баклажкой. Пенсионерка, держа в руках изображение какого-то мужчины с бородой, принялась крестить его портретом стеклопакет. Потом прижала образ к груди и махнула рукой… Блондинка подняла бутыль и выплеснула ее содержимое на стекло. Мне показалось, что вода сейчас выльется прямо мне в лицо, и я резко отшатнулась. Крюк отцепился, дунул ветер, ступу понесло вправо. Я схватила веревку, размахнулась и бросила ее вперед в надежде на то, что железная загогулина куда-нибудь прикрепится. Веревка натянулась. Не веря собственному счастью, я ухватилась за нее и поняла, что нахожусь на уровне последнего этажа. Кто-то приоткрыл окно, и мне сейчас повезло так, что слов нет. Якорь ухитрился влететь аккурат в щель и зацепился внутри комнаты за подоконник. И это еще не вся удача.

Стеклопакет можно открыть под наклоном, а можно обычным образом, чуть распахнув одну створку и закрепив ее с помощью железной планки с прорезями. Последний вариант – старая конструкция, сейчас подобную редко встретишь. Но у тех, кто устроился под крышей, была именно такая рама. Я подтянулась вплотную к стене, просунула руку в щель, откинула стопор, открыла окошко, вылезла из ступы, оказалась в чужой квартире и поняла: у меня замерзло все, даже язык.

Пару секунд стояла, наслаждаясь теплом, потом обрела способность шевелиться и сообразила, что нахожусь в спальне. В ней стояла кровать под балдахином, на которой кто-то лежал. Я кашлянула один раз, потом второй, мне не хотелось напугать хозяев.

– Говорила тебе, – произнес женский голос, – не распахивай окно, простудишься.

– Мне тепло, – ответил мужчина.

– Но ты кашляешь! – продолжило сопрано.

– Нет! – возразил баритон, и диалог продолжился.

– Я решила, что ты простыл!

– Думал, это ты простудилась.

– Я здорова.

– И я никогда не болею.

– Кто тогда дохал?

Одеяло зашевелилось, я увидела брюнетку и блондина. Они уставились на меня во все глаза.

– Добрый день, – ласково промурлыкала я, – извините, что помешала! Понимаете, пролетала мимо и зацепилась за ваш подоконник. Замерзла! Холодрыга на улице! Зашла погреться. Извините, влезла без приглашения.

– Мама, – взвизгнула брюнетка, – ведьма! А-а-а-а!

Продолжая кричать, она покинула кровать и бросилась вон из комнаты. Блондин вцепился в одеяло и прошептал:

– Вы кто?

– Лампа, – ответила я.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – твердил юноша, – не забирайте меня!

– Куда? – растерялась я.

– Туда, – всхлипнул блондин, – честное слово, я вообще ни при чем! Это ее идея! Пообещала, что мужа дома не будет. Соблазнила. Я не такой! У меня бабушка в церковь ходит. Очень вас прошу, не утаскивайте меня! Больше никогда, клянусь! Даже не посмотрю на чужую бабу.

– Лешенька! – закричал из коридора женский голос. – Ты рано вернулся!

– Да, – произнес сердитый бас, – сейчас разуюсь и погляжу, чем ты дома без мужа занималась.

– Он меня убьет! – прошептал юноша.

– Хватай одежду, – еле слышно велела я, – лезем в окно! Там моя ступа!

Юноша сжался в комок.

– Баба-яга! Нет!

– Хочешь попасть в руки обманутого супруга? – осведомилась я. – Сейчас твое желание осуществится.

Парень вскочил, сгреб в комок вещи, схватил кроссовки. Я быстро вылезла в окно и оказалась в ступе, незадачливый Ромео через мгновение тоже стоял в летательном аппарате и немедленно задрожал.

– Одевайся, – велела я, отталкиваясь метлой от стены.

– Ага, – прошептал блондин и начал натягивать трусы, которые вытащил из брюк.

Ступа стала медленно опускаться, вес двух людей был для нее велик. Мы не падали, просто снижались и неожиданно оказались непосредственно у окна нашей квартиры.

С воплем:

– Швыряй швартовы, – я бросила веревку и велела блондину: – Лезем внутрь!

– Вы уверены? – спросил парень. – Что-то мне страшно.

Я вцепилась пальцами в раму и очутилась дома. Макс, который пил чай, уронил бутерброд.

– Спокойно! – воскликнула я, попыталась стащить шляпу с маской, но не сумела этого сделать.

– Лампа? – уточнил муж.

– Ага, – кивнула я и рухнула на диван, на котором уже не лежали кучки, которые оставили мопсихи.

В столовую влез блондин, он успел надеть трусы, а остальную одежду нежно прижимал к груди, кроссовки, похоже, остались в ступе.

– Ого! Да ты не одна! С Адонисом[7], – восхитился Вульф. – Лампудель, а это кто?

– Не знаю, – прошептала я.

– Откуда он взялся? – не успокаивался муж.

– Лежал в постели с чужой женой, – с трудом произнесла я, – неожиданно пришел муж. Мне их стало жалко, я улетела с парнем. Как его звать, не успела узнать.