Коронный разряд

Бег через прохладу ночи, подсвеченную уличными фонарями и серпом луны, завершился столь же стремительно — возле угла, за поворотом которого скрывалась территория перед комнатой Максима. Выставленная рука Кати и тихое шикание, заставили Тоню остановиться и осторожно подойти и заглянуть через плечо сестры на то, что столь внимательно — и даже с некоторым удивлением на лице — ею наблюдалось.

— Все хорошо, с ним все хорошо, — сидя на траве подле Максима, тихо раскачивалась Ника, надежно обняв ошарашенную Брунгильду, до сих пор сжимающую белый меховой тапок в зубах.

Робкие попытки гигантской собаки вырваться тут же пресекались более крепкими объятиями и очередной порцией успокаивающих увещеваний, а на вытянутой мордочке проступало то самое осторожное и опасливое выражение, которое как правило сопровождало успешные попытки детворы (бесстрашной и мнящей себя бессмертными) ее потискать. Обычно, пока рядом беспечные родители ощущали — каково это, когда сердечный приступ, Брунгильда старалась минимизировать обоюдный ущерб, найдя момент и ловко увильнув от внимания. Но тут это явно не работало.

Кусать же детей и тех, кто был с ними одного интеллектуального уровня, ей не позволяла честь.

— Будем спасать? — Шепнула Тоня, коснувшись плеча сестры.

— Кого? Максима или Брунгильду?

Брат, в общем-то, в защите не особо нуждался, сопев на подложенной под спину черной накидке, некогда бывшей частью маскировочного одеяния Ники. Да и ноги его тоже прикрывала какая-то тряпка неопределенно-черного цвета.

— Нас. — Робко уточнила Тоня, напомнив о возможных последствиях.

Тем временем Брунгильду оставили в покое (ценою изъятого тапка). Ника отпустила тут же отшатнувшуюся собаку и обратила внимание на пациента. Голова Максима была бережно уложена на коленки, а из его волос девушка принялась старательно убирать мелкие ветки и сухую траву, налипшую в момент соприкосновения с землей. Темных тряпок на ней уже не было, поэтому белоснежная ткань брюк девушки, бывшая под камуфляжем, равнодушно пачкалась землей и травой.

В процесс было сунулась Брунгильда — взволнованно подышать в лицо хозяину, но была тут же отодвинута небрежным жестом за морду в сторону. Что характерно — не возмутилась, а легла рядом, согревая правый бок Максима.

— Нам подменили собаку, — ошарашенно прокомментировала Катя.

Но потрясения на этом не закончились. Потому что Максим все равно проснулся.

— Привет, — донесся тихий голос, будничный и совершенно спокойный.

Будто не было вокруг улицы и ночной прохлады, не было падения и звезд над головами.

— Привет, — с легким смущением произнесла Ника, поправив левой рукой прическу.

Вернее, то, что от нее оставалось после маски и камуфляжа.

— Ты опять мне снишься. — Констатировал Максим.

— Ага, — даже обрадованно согласилась Ника.

— Только голова болит… — Поморщился парень, двинув легонько шеей и попытавшись приподнявшись на локтях. — Я, наверное, заболел?

— Совсем немного! Ты не вставай! — Бережно придержала его за плечи Ника.

— Но во сне ведь можно немного поболеть? — Успокоился отчего-то Максим и прекратил попытки подняться, откинувшись головой на колени девушки.

— Конечно!

— А ты будешь поить меня горячим молоком с медом? — Впервые на памяти сестер, послышались капризные нотки в голосе брата.

— Обещаю.

— Хороший сон. — Прикрыл глаза брат, а дыхание его вновь сменилось сонным, размеренным.

— Максим! — Тихо и чуть взволнованно шепнула Ника.

— Ау? — Откликнулся он еле слышно.

— Я тебя не травила!

— Знаю… Не твой почерк…

— Спасибо…

— Тем более завтра самолет, — пробурчал Максим, поворачиваясь на бок и обнимая рукой Брунгильду. — Не забудь…

— Завтра ничего не будет! — Пискнула Ника, но будить юношу не решилась.

Только поправила ткань, чтобы та прикрыла его обнаженную спину и растерянно оглянулась по сторонам. Потому что спать на земле — все равно неправильно.

— Что будем делать? — Слегка растерянно шепнула Катя сестре.

— Что-что… — Проворчала та.

А затем вышагнула из-за спины старшей и направилась в сторону Ники.

— Уже поздно, — остановилась она, стоило гостье ее заметить. — Давайте ложиться спать.

Голос Тони выражал тепло и расположение, раскрытые ладони были повернуты в сторону Ники.

— Я… — Подобрала Ника ноги под себя и воровато оглянулась в сторону забора.

— Поможете перенести Максима обратно в комнату? — Попросила Тоня. — Мы второй раз не унесем.

— А? Да, конечно, — спрятала взгляд Ника, оглянувшись на парня.

Тут же ворохнулась Брунгильда, понятливо подставляя шею так, чтобы опереть на себя руку Максима и его приподнять.