Коронный разряд

Свет медленно просел, восстановившись так же плавно — словно великан на секунду прикрыл глаза. Затем замерцал стремительно, будто крылья бабочки, чтобы через мгновение погаснуть совсем, оставив помещение в полной темноте. В центре которой синими, искрящими от влитой Силы линиями расцвел объемный алхимический конструкт с гранью в полтора метра, выглядящий шестью кубами, вложенными друг в друга и соединенными через вершины.

— Автоматика тут, конечно, ни к черту, — прокряхтел я, налетев в потемках на угол стеллажа. — Интересно, а если так?..

Комнату тут же осветили десяток звездочек, своим мерцанием отгоняя темноту и разбавляя контрастно-синий оттенок, исходящий от конструкта.

— Вот, гораздо лучше! Как-там он готовился… Ага, давление в сорок атмосфер и отделить белки от желтков…

Кубы конструкта начали медленное вращение — каждый вокруг своей собственной оси…

Через сорок минут мы вместе сидели в светлой приемной цвета орехового дерева: я, Артем, Вера и кусочек свежего торта, запакованный в пластик, на ее коленях. Торт располагался в рекомом месте в знак великого доверия и в результате очередной попытки Артема меня с Верой примирить. Она, видите ли, испугалась, когда на этаже рубануло электричество, а скатерть стала искрить. Ладно хоть Артем удержал сумасшедшую — синтез шел полным ходом, так бы вместо торта запросто мог бы быть студень. Это ж сколько зря переведенных ингредиентов и моего времени!

Сошлись на том, что Вера несет торт и ни в коем случае не открывает упаковку. Да и, честно говоря, со свободными руками было удобнее — электрическая подстанция только-только перезагрузилась, система охраны приняла мой пропуск (где-то наверху подозрительно синхронно проревела сирена), и у нас было около трех минут, пока не запустятся лифты, и Игорь не сбежит.

Вроде как — успели, судя по тому, что симпатичная секретарша за столом приемной уже третий раз нервно перекладывала бумажки из стопки в стопку, а затем обратно. Они формировали то башню, то растекались тремя стопками, то обменивались вершинами, словно в головоломке Эдуарда Люка.

За ее спиной сиял светлый день во всем его теплом августовском великолепии — с синим небом и ярким солнцем, слегка прикрытым перистыми облаками. Хмурые тучи оставили Останкино в покое, к несказанной радости туристов и рестораторов (которые по такому поводу не сильно ворчали на сбой в сети, тем более, что прямо нас обвинить не получалось).

— Так говорите, не придет? — Переспросил я секретаря.

Нас уже успели заверить, что Игоря Александровича Долгорукого сегодня не предвидится.

— Нет! — Подтвердила она.

— Ну, мы подождем, — улыбнулся я.

— Так ведь не придет? — Робко уточнила девушка.

— А вдруг, — с обаятельной улыбкой развел я руками.

— Понимаете, у нас ремонт, — вдохновленно произнесла она, спрятав чуть подрагивающие руки под столом. — Полная замена мебели! Поэтому Игоря Александровича сегодня никак не может тут быть!

— Вот как, — погрустнел я.

— Да! — Отчего-то расцвела она улыбкой. — Вот, как раз грузчики пришли, старую мебель забирать, — приподнялась она из-за стола и стремительно вышагнула навстречу трем кряжистым ребятам в спецодежде, зашедшим в помещение. — Ребята, вам сюда!

— Так может, мы поможем? — Произнес Артем, поведя плечом.

— Нет-нет-нет! Что вы! Вы же гости! — Заверила нас секретарь и лично проводила грузчиков до двери, плотно прикрыв за ними створку. — Вот, ремонт в полном разгаре, — вздохнула она полной грудью. — Давайте я вас запишу на другой день?

— Мы подождем, — так же невозмутимо ответил я и откинулся на спинку кресла.

— Но…

— Вы ведь знаете, чей это кабинет?

— Да…

— Или кресло подо мной вы тоже решили поменять?

— Нет-нет! Ожидайте, конечно же! Просто я хотела, как лучше, — засеменила она обратно на свое место и с деловым видом взяла в руки бумаги.

— Вы их переверните лучше, — посоветовал я.

Девушка побледнела, затем порозовела, но продолжала читать текст вниз головой.

Тем временем вновь открылась дверь кабинета — первым вышел грузчик, удерживая в руках по два сложенных друг на друга стула. За ним, с изрядными сложностями и тихими матерками выглянули еще двое, вытаскивая из помещения массивный шкаф, зафиксированный по периметру скотчем — чтобы дверцы не повредить.

— Вы бы его разобрали для удобства, — с осуждением произнес я.

Грузчики замерли, словно вокруг ночь, а я участковый. Затем медленно и уверенно пошли дальше — уже беззвучно и с невозмутимым видом.

— Он же в лифт не пролезет. — С интересом оценил я габариты.

— А мы его по лестнице понесем, — просипел с надрывом идущий позади.

— Так сто этажей?

— А нам за пролет платят. — Поравнялись они с нами.

— Стоять, — негромко но выразительно произнес я. — Шкаф поставить.

— А… — Поставив шкаф, смущенно потоптались они на месте, оглядываясь на секретаря.

— За дверь, оба. — Встал я с кресла.

Грузчики молча вышли.

Я же подошел к шкафу и одним движением снял завязку из скотча с ручек. Затем мягко потянул дверцу на себя и заглянул внутрь.