Коронный разряд

Хотя какая там культурная… Три привода в полицию за неделю. Это ровно на три больше, чем за всю ее сознательную жизнь. Тюремное заключение в ИСБ!!! Две ночевки в камере! Заключение комиссии психоневрологического диспансера об остро прогрессирующем психическом расстройстве. И напоследок — пинок под зад из учреждения, где она проходила практику — а значит, гарантированный вылет из университета.

— Твою же мать!.. — с чувством произнесла Ника то, что никогда не говорила за всю жизнь.

Но уже, похоже, можно.

Ежеева нашли живым и здоровым уже после того, как главный врач от руки написал пламенную характеристику и оставил свой «привет» в трудовой книжке. «Уволена в связи с убийством пациента». Кажется, теперь ее даже посуду мыть никуда не возьмут… Ну хоть без очередной ночевки в полиции обошлось.

Она, конечно, пыталась все объяснить, доказывала с жаром и требовала просмотреть записи уличных камер.

Но. Никто. Ей. Не. Поверил.

Какого черта?! Она ведь честно сказала, что эту сволочь не убить просто так — поэтому он и сбежал. Но консилиум медучреждения сошелся на мысли, что Еремеева просто решила зло подшутить над коллегами и лупанула файерболом-обманкой в пустую кровать, предварительно напихав под простыню одеяло, чтобы изобразить силуэт человека. И именно поэтому постель осталась без повреждений. А простыню с дырой, разумеется, спер Максим.

— Ско-о-о-ти-и-ина-а… — на манер мантры тихо пропела Ника.

— Девушка, вы будете что-то заказывать? — уточнила заскучавшая официантка.

— Воды, — приосанилась Ника.

Вода тут стоила четыре рубля пятьдесят копеек за бутылку. Но у нее было ценное свойство!

— Бутылку не вскрывать! — жестко произнесла она. — Я проверю!

Не хватало еще, чтобы внутрь закачали снотворное… От этого гада всего можно было ожидать. Даже садясь на кресло, Ника проверила его палочкой — не ровен час, под тканью замаскирован инъектор с лидокаином достаточного объема, чтобы парализовать тело ниже пояса. Представив мысленно, как она сидит и плачет, не в силах пошевелиться, а напротив сочувственно скалится эта сволочь, Ника резко убрала руки со скатерти, которая тоже могла быть отравлена или заражена, и пообещала себе первым же делом купить перчатки и никогда их не снимать; вот как только деньги будут — так сразу!

«Интересно, а у меня точно есть четыре рубля пятьдесят копеек? — пришла тревожная мысль. — Кажется, я все же взяла мелочь с тысячной на заправке два дня назад… Или проигнорировала?!»

Оттого появление нового персонажа оказалось замеченным не сразу.

— Я смотрю, такая красивая девушка — и одна, — бархатным голосом пропел статный блондин в шелковой сорочке поверх бугристых мышц, обаятельно улыбаясь и протягивая ей букет алых роз. — Прошу вас, примите в знак искреннего восхище…

— Вас Максим послал, да? — оборвала его Ника, посмотрев подозрительно и отодвинувшись вместе со стулом подальше. — Что там на цветах? ЛСД?!

— Красавица, я же от чистого сердца… — растерялся парень.

— Ах, красавица, да?! — Ника подхватила салфетки со стола, обернула ими руку, перехватила букет и резко ткнула бутонами прямо в лицо подставного гада. — А ну дыши!

— Что вы творите! — возмутился он, отфыркиваясь от лепестков.

Но как-то неубедительно, без искренности и правдивого негодования.

— Травануть меня решил, падлюка?! — с немыслимой прежде тирадой взметнулась с места Еремеева и перетянула «засланного казачка» букетом через его наглую морду.

— С-сумасшедшая! — поспешил тот ретироваться, метнувшись к выходу так быстро, что чуть не перевернул свой стол.

Цветы как источник угрозы были тут же помещены в урну возле третьего от нее стола — подальше, на тот случай, если алхимический реагент-катализатор уже заложен внутри ее бака и сработает — вдруг Максим просчитал, что она выкинет цветы рядом с собой?..

Поймав себя на мысли, что легонько сходит с ума, Ника замерла, но все же упрямо согласилась с доводами интуиции. Все верно сделала! Но на всякий случай она, конечно, проверит — с чем и юркнула за двери кафе, осторожно огляделась, не обнаружив неудачливого блондинчика на улице, однако, не сдавшись, направилась к черному ходу здания. Там, правда, была свалка, неприятный запах и кошки, но что-то вело ее дальше, на параллельную улицу.

— Ну, что я говорила!.. — довольно пробормотала Ника, наблюдая, как тот паренек что-то отчаянно выговаривает в приоткрытое окошко задней дверцы белого лимузина.

Будто даже оправдывается — и этой искренности девушка верила.

— Ты смотри, какая скотина! Уже лимузин себе купил!

Дорогая машина между тем медленно двинулась, оставляя несостоявшегося кавалера стоять с опущенной головой. Тонированное стекло задней двери неспешно поднялось, однако мельком заметить восточный профиль с бородкой Ника успела. Как и белый костюм, и тросточку в руках.

— Это не Максим… — с некоторым скрипом и разочарованием выдала Еремеева. — А тогда кто?

Взгляд зацепился за номер лимузина, желая запомнить и как-то постараться выяснить имя владельца. Но вместо номера был красный герб Юсуповых.

— Чего?.. — удивилась Ника искренне.