Коронный разряд

В общем, грех жаловаться, право слово. Что вне работы, что в стенах университета, блиставшего свежим ремонтом, пятым за пять лет, все у ректора ладилось.

А тут еще, незаметно подкравшись, комплимент от повара подали, добавив: «За счет заведения», — и мысли вовсе обрели радужный тон.

«В столицу махнуть на выходные, что ли? За свои деньги, разумеется».

Хотя у университета был собственный самолет. Небольшой, на пятьдесят пассажиров, но, поговаривают, даже у многих столичных такого не было. Ведь небо — только для аристократов, а как бы ни любило государство высшие учебные заведения, но такая роскошь, как бесконечный лимит на топливо, любые маршруты над страной и двое дежурных пилотов, выходила за всякие рамки. Самолет — князя Шуйского, предоставленный в аренду за одну копейку в год.

Редко кому так везет с сиятельными владетелями земель. Обычно они те еще скряги, дико ворчливые от необходимости каждый год платить за имперский университет на своих землях. Дорого им, видите ли. А специалистов им выдай наилучших! При этом те же ворчливые князья в то же самое время хороводы вокруг Москвы водят с просьбами открыть еще один храм науки и выделить преподавателей. Однако стоит добиться успеха и перерезать красную ленточку — тут же начинается вечное недовольство тратами. Но это они, наверное, от прошений и университетских просьб страхуются. К таким скрягам идти на поклон — никакого желания, проще в столицу написать.

Не всем достается такое счастье, как Александру Ефремовичу, ой не всем.

«А может, на университетском самолете и махнуть? Вон как раз экскурсия по Кремлю намечается у стипендиатов, можно всего на один день сместить график вылета и… Хотя нет, нагловато», — все же решил ректор добираться на имперских авиалиниях.

К доброму отношению следует относиться бережно. Будто в пику его мыслям, величаво вырулил с парковки покрытый золотом «Кадиллак Эскалейд» преподавателя по русскому языку.

Не у всех, правда, это понимание есть… Ну да их дело.

— Александр Ефремович?

— Да-да? — повернулся он, встрепенувшись от знакомого голоса.

Рядом с его столиком замер в почтительном поклоне хозяин заведения самолично, отчего-то накинув белоснежное полотенце на сгиб локтя, будто обычный официант. Впрочем, остальная его одежда — жилетка в крупную клетку поверх белой рубашки, ничем не отличалась от формы остального персонала. Облик смотрелся целостно, выдавая немалый стаж руководителя на низовой должности.

«Но с чего бы такой вид? — ворохнулось любопытство. — Решились обслужить самолично? Приятно, безусловно, но нет времени на новую перемену блюд».

— Александр Ефремович, с вами желают переговорить. Окажите милость, всего пять минут вашего внимания… — обозначил самую радушную улыбку ресторатор, добавив толику вины во взгляд.

Ферзен поджал губы и укоризненно посмотрел на мужчину.

Никто не любит нежданных визитеров, особенно разрушающих таинство послеобеденного отдыха. А тут еще назревает явный проситель — наверняка с весьма предсказуемой просьбой пристроить нерадивое чадо на первый курс. Столь же предсказуемый (для тех, кто ректора знает) отказ наверняка попортит им обоим настроение. Словом, дело неприятное, но, видно, неизбежное.

— Прошу вас, Александр Ефремович, — молитвенно сложил хозяин заведения руки и искренне добавил еле слышным шепотом то, что тут же, с великим изумлением, заставило сомневаться в его истинном статусе: — Иначе меня уволят…

— Приглашайте, голубчик, — скорбно выдохнул Ферзен, складывая руки на груди и демонстративно отворачиваясь к окну.

В конце концов, ему тут еще завтракать, обедать и ужинать, а возможная смена администратора может принести отрицательные изменения в привычный распорядок дня. Пусть холуй выслуживается, от Александра Ефремовича не убудет сказать «нет» еще раз. В его университете не будет кумовства!

Стол тут же очистили от посуды, вернув через полминуты графин с водой и два пустых стакана. За этим делом все хлопоты в общем-то завершились, а вот обещанного просителя не наблюдалось. Но раз у него одолжили ровным счетом пять минут — ректор демонстративно приподнял рукав пиджака, чтобы посмотреть на циферблат часов, — еще три минуты, и он отсюда уходит.

Чтобы озвучить данную мысль, Александр Ефремович грозно оглядел зал в поисках администратора, но с удивлением обнаружил отсутствие как обслуги, так и иных посетителей. В кафе, кроме него, — никого.

Солидный звук автомобильных моторов дернул нервную струну, заставив резко повернуться к окну.