Коронованный череп. Преступление в повозке

– Энн Стреттон. Конечно, я имею в виду ее. Она хороша собой, хоть и старше, чем выдает себя. Она заходила ко мне несколько месяцев назад и сказала, что хочет отправиться в Санкт-Эвалдс, чтобы я дала ей рекомендацию в художественную школу. У меня не было сомнений в том, зачем она туда едет, но я помогла ей, так как прекрасно знала ее отца. В общем, к вам она попала с моей подачи. Мне и в голову не пришло, что она начнет охоту на твоего отца.

– И ей это с успехом удалось, – раздраженно заметила мисс Тревик. – Мне кажется, отец искренне восхищается ею. Похоже, он на ней женится, – уверенно добавила девушка, вспомнив, как вел себя отец на празднике.

– Я тоже так считаю, – согласилась мисс Куинтон, с мрачным видом слушая племянницу. – Я совершила большую глупость, отправив ее к вам, моя дорогая. Но я думала, что твой отец беден, поэтому в безопасности, ведь мисс Энн интересуют только деньги. Откуда я знала, что Ганнибал разбогател? Ладно, содеянного не вернешь. Неприятно будет объяснять господину Форду, который хочет жениться на тебе, что Энн Стреттон вскоре станет его тещей.

– Я ее так не люблю, тетя!

– Я тоже, милая. Хотя обвинять ее особенно не в чем. Она ведет себя прилично, пусть и происходит скорее из богемы, чем из высшего общества. Теперь, когда у твоего отца завелись деньги, она, несомненно, женит его на себе. Пожалуй, лучше было бы, если бы он остался бедным, но свободным. Но, увы, дорогая Дерика, здесь уже ничего не изменишь. Ты выйдешь замуж за Освальда, и, надеюсь, отец выделит тебе приличный доход из денег Боуринга.

– Но почему отец говорил о моем браке с Морганом?

– Хмм! – озадачилась тетка. – Я теряюсь в догадках.

Они еще долго обсуждали, что же задумал сэр Ганнибал, но так ни к чему и не пришли, поскольку не знали о разговоре, который состоялся у него с миссис Крент. Дерика видела, что ее отец напуган враждебным отношением своих недоброжелателей из Санкт-Эвалдса. Возможно, именно об этом он собирался поговорить с господином Фордом и попросить у него помощи. При этой мысли сердце девушки забилось чаще. Она понимала: Освальд поддержит сэра Ганнибала лишь при условии, что тот даст свое согласие на его брак с Дерикой. Если отец собрался обратиться к мистеру Форду за содействием, значит, он отказался от мысли чинить препятствия любви Освальда и Дерики. Девушка уже приготовилась объяснить это своей тетушке, но потом вспомнила, что сама просила отца не рассказывать раньше времени о причинах их визита в Лондон. Если бы она сообщила сейчас Лавинии о том, чт'o узнала от сэра Тревика в поезде, тетя, наверное, снова обвинила бы ее во лжи.

Вот почему Дерика сделала вид, будто ничего не знает. Пусть сэр Ганнибал сам рассказывает свою историю Освальду и Лавинии. Дерика не желала обманывать тетушку, хотя скрыть что-то от этой въедливой особы было чрезвычайно непросто.

Все шло гладко, когда приехал господин Форд. Мисс Куинтон поила родственников чаем из фарфорового китайского сервиза, избегая упоминать об Энн Стреттон. Хозяйка дома вообще вела себя чрезвычайно любезно, и баронет, не догадываясь, чт'o скрывается под маской радушия, решил, что не встретит никакого возражения, когда объявит о своем предстоящем браке и о будущем дочери и ее жениха.

Почти забыв о том, что он изгнан из собственного дома, – сэр Ганнибал в принципе был человеком забывчивым, – баронет расслабился в дружелюбном обществе свояченицы. Дерика радовалась, что ее отец успокоился и оттаял душой, и, когда к ним присоединился адвокат, атмосфера за столом стала веселой и непринужденной.

Освальд Форд, стройный и темноволосый, в красивом вечернем костюме, с жаром приветствовал Дерику. Тревик также облачился в элегантный вечерний костюм – мисс Лавиния терялась в догадках, где зять успел его раздобыть. На самом же деле костюм гостю принесли от портного. Тот давно сшил его для сэра Ганнибала, но, узнав, что у клиента денежные затруднения, оставил костюм у себя до того момента, пока баронет не расплатится. Теперь, разбогатев, сэр Тревик выкупил заказ и щеголял в модной обновке.

Об этом курьезе баронет не рассказал родственнице, и Лавиния удивилась, что он носит такой дорогой костюм, однако воздержалась от комментариев, как не стала ничего говорить и по поводу того, что он приехал без багажа. Она лишь отметила, что во всем Лондоне трудно найти более типичных представителей пожилого и молодого поколения, чем баронет и адвокат, сидящие сейчас за ее столом.

После традиционного обмена приветствиями Форд поинтересовался, какой счастливый случай занес Дерику и ее отца в столицу.

Сэр Ганнибал хотел пуститься в объяснения, но хозяйка дома прервала его, настояв на том, что не следует портить ужин обсуждением дел. Лишь закончив трапезу – а ужин удался на славу, – они уселись в гостиной, попивая кофе, и леди Куинтон кивнула Тревику:

– Ну а теперь, Ганнибал, поведай нам, что привело вас в Лондон.

– Меня выгнали из Санкт-Эвалдса, – прямо сказал баронет.

– Выгнали?! – воскликнула хозяйка дома, а за ней эхом повторил господин Форд.