Коронованный череп

— Мне нечего больше сказать, — угрюмо произнес он. — Я видел то, что видел. Они все объяснили.

— Если так, идите и расскажите все это своему другу Полуину, — резко объявил Форд. — Только скажите, Карни, черт вас дери, если вы и в самом деле считали виновными мисс Стреттон и господина Пенрифа, то почему привели толпу громить дом сэра Ганнибала?

— Я думал, что господин Пенриф сбросил камень, а потом сэр Ганнибал стрелял в несчастного, — с легкостью объяснил Анак.

— У вас нет оснований для подобных выводов, — холодно ответил юрист. — Теперь вы можете идти. И будет лучше, если вы прилюдно возьмете назад свое обвинение, иначе можете попасть в неприятности.

Великан кивнул и опустил голову.

— Похоже, я свалял дурака, — проворчал он.

— Нет, это мистер Полуин вас одурачил, — покачал головой Освальд.

Анак странно посмотрел на него, как будто хотел сказать что-то еще, но потом передумал и, тяжело вздохнув, покинул комнату. Все молчали, пока не услышали, как за спиной гиганта хлопнула дверь, а затем Ральф заботливо обратился к Энн:

— Теперь вам, наверное, стоит пойти и присоединиться к моей маме? — спросил он так, словно хотел защитить свою возлюбленную от всего мира.

Мисс Стреттон встала, повернулась спиной к владельцу особняка и обратилась к адвокату:

— Господин Форд, — сказала она совершенно спокойно, — вы ведь приехали в коляске?

— Да, она осталась возле сгоревшего особняка, у ворот.

— А не будете ли вы так любезны отвезти меня назад в Санкт-Эвалдс?

— Охотно… но… — Освальд озадаченно посмотрел на Пенрифа.

Тот побледнел и с тревогой уставился на девушку.

— Энн, что все это значит? — спросил он.

— Это значит, что я собираюсь рассказать мистеру Форду, какой вы галантный джентльмен, — сухо отозвалась девушка. — А потом я покину ваш дом. Надеюсь, навсегда.

Ральф с яростью шагнул в ее сторону.

— Лучше держи язык за зубами! — хрипло воскликнул он.

— Простите, мистер Пенриф, но не стоит так разговаривать с мисс Стреттон, — спокойно сказал Освальд, встав между ними. — Пожалуйста, сделайте шаг назад.

— Вы указываете, что мне делать, в моем собственном доме?

— В вашем собственном доме, — проговорил юрист мягко, но уверенно, — вы должны быть еще более вежливы, чем где бы то ни было.

— Энн! — Ральф снова повернулся к мисс Стреттон, и в его голосе зазвучали умоляющие нотки. — Не рассказывай. Мне кажется, я сошел с ума, когда говорил это.

— Вы имеете в виду, когда угрожали мне? — с ненавистью спросила художница.

— Я еще не начинал угрожать! — выпалил хозяин дома. — Не забывай, я знаю, кого ты прячешь в руднике Пенгелли!

— Это значит лишь то, что вам придется держать язык за зубами, — осадил его Форд.

— Если только и она попридержит свой язычок, — Пенриф тыкнул пальцем в Энн.

— Я молчать не буду! — выкрикнула девушка. — Я уже по горло сыта вашими играми, и я должна оправдаться перед мистером Фордом. Слушайте!

— Ну и пожалуйста! — рявкнул Ральф, после чего рухнул в кресло и принялся нервно крутить усы. — Но помни, что твой любовничек, сэр Ганнибал, завтра окажется в тюрьме!

— Лучше сидеть в тюрьме, чем полагаться на милость такого грубияна, как вы, — отрезала мисс Стреттон, поплотнее запахнув плащ. — Посмотрите, господин Форд, на этого галантного кавалера, который утверждает, что любит меня.

— И это правда! Правда!

— Он любит меня так сильно… — продолжала художница с презрением, — что ревниво следит за мной. Он

следовал за мной до старой шахты и подслушал, что там прячется сэр Ганнибал. Когда я вернулась, этот любезный джентльмен заявил, что я должна солгать вам, будто видела сэра Тревика на холме, и потребовать деньги за молчание, или он выдаст своего соперника полиции!

— Это правда? — спросил Освальд, обернувшись к хозяину дома.

— Да, — неохотно признался Пенриф. — Видите ли, я в трудном положении. Я хочу денег, и мне нужна Энн. Я мог получить и то и другое, да еще и избавиться от соперника, если бы смог убедить следствие, что тот был на холме в момент убийства.

— Значит, это неправда? — продолжал допытываться юрист.

— Это такая же ложь, — ледяным голосом подвела итог Энн Стреттон, — как то, что я взяла бы деньги за молчание о том, чего никогда не было.

— Значит, то, что вы сейчас рассказали Анаку, — правда? — с облегчением спросил Форд.

— Чистая правда. Все было точно так, как я только что рассказала, и господин Пенриф подтвердил мою историю, но лишь для того, чтобы спасти свою собственную шкуру. Ни он, ни я не видели сэра Тревика. Ральф заставил меня солгать, угрожая, что выдаст сэра Ганнибала. А на самом деле ему были нужны лишь деньги.

Форд посмотрел на Ральфа, который все еще крутил ус — злой, униженный и безмолвный. Он предложил руку мисс Стреттон.

— Позвольте вас проводить, — сказал он церемонно.

Глава XXII Красный череп