Коронованный лев

Мержи-старший строго посмотрел на брата и тот несколько поумерил свое любопытство. Но что касается моего любопытства? Я никак не мог решить, какой же вопрос задать или поднять, чтобы увериться полностью, что оба брата не имеют никакого отношения к зловещим заговорам из зловещего неведомого грядущего, которое уже вовсе и не грядет — если здесь изменится что-то, о чем мы еще не имеем никакого представления. Хоть я уже не верил в их причастность, надо было очистить совесть, доведя дело до какого-то логического конца.

— Может быть, вам еще показалось странным, почему в какой-то момент в кабинет адмирала, пока мы там были, вошли несколько вооруженных человек, а потом спокойно вышли? — поинтересовался я, и капитан слегка заерзал в своем кресле.

Жак-Анри заметно смутился и залился краской. Да, все-таки непохоже, чтобы он обладал хоть какими-то задатками интригана, которые, на мой взгляд, были бы необходимы для того, кто собирался бы что-то изменить в человеческой истории.

— Все это произошло по одному небольшому недоразумению, — продолжил я. — Ходит много слухов, в частности, о заговорах и об опасности, подстерегающей глав одной или другой партии, — я говорил небрежно, но слова выбирал тщательно, наблюдая за ними обоими. — Ведь может так случиться, что и десяти дней не пройдет, как вместо мира воцарится хаос. Стоит лишь совершить покушение на одну из крупных влиятельных фигур или на другую. — Братья прислушивались к моим словам мрачно, но без видимой тревоги, как к общим рассуждениям. По-видимому, прозрачный намек на возможное время воцарения хаоса, и каким именно путем его можно добиться, ничего определенного им не говорил. Как и должно было быть. Отец был прав — они не появились из воздуха, их род был здесь старинным и известным. Совпадение имен не могло послужить для кого-то желанным ориентиром, чтобы им воспользоваться, при прочих весьма скромных возможностях на что-то повлиять. Но отчасти я подозревал раньше не только совпадение, а возможную ложность другой своей памяти. Воспоминание могло оказаться искусственным, лишь для того, чтобы привлечь внимание к какому-то объекту или факту. Но похоже, все было не так. И все еще были возможны совпадения, которые ничего не значили. — Мой друг де Флеррн пытался предостеречь об этом адмирала.

— О, — серьезно произнес старший Мержи. — Понимаю. Должно быть, действительно есть основания для таких опасений. Но полагаю, что спрашивать об этом неразумно, — он предупреждающе глянул на младшего брата.

— По крайней мере, бессмысленно, — улыбнулся я.

— Как у вас тут все запутанно, — недоумевающее проворчал Жак-Анри.

А праздники, между тем, наступали как слоны Ганнибала.

Вернувшись с бесплодной охоты за книжными персонажами и уже пройдя мимо отцовских комнат, я услышал грохот и оглянулся. Из распахнувшейся двери кабинета пулей вылетел маршал Таванн, чем-то взбудораженный, но, похоже, не испуганный и не то чтобы возмущенный:

— Шарди, что за гадость вы пьете?! — провозгласил он куда громче обычного, пусть никакого недружелюбия в этом трубном гласе и не было. Маршал бодрым галопом понесся к лестнице. Отец, провожая его, шел за ним не спеша.

— Эта гадость поднимает дух и обостряет ум! — похоже, отец вздумал угостить его кофе. Интересно, с какой целью? Посмотреть на реакцию?

— Уф, по крайней мере, это знатная встряска, — согласился Таванн, уже снизу. — Избавляет от уныния! Я вам весьма благодарен, прошу простить, что отнял столько времени…

Внизу хлопнула дверь.

Отец, остановившийся на верхней площадке лестницы, обернулся. Он чуть посмеивался, хотя глаза его не смеялись.

— Что с ним? — поинтересовался я.

— Тревожится о Карле. Пытался понять, кто же на него влияет теперь. Если это не он сам, не королева-мать, не Колиньи и не кто-либо еще из известных фигур. Сегодня он пытался вразумить его, но нарвался на неприятную сцену.

Я сочувственно кивнул. Можно себе представить.

— А это случайно не заставит господина маршала срочно принять кое-какие экстренные меры, о которых мы знаем?

Отец мрачновато прищурился.

— Кто знает.

— Черт… — в сердцах выругался я.

Отец кивнул и прошел мимо меня, задержавшись только на секунду:

— Позови-ка ко мне Огюста, — вдруг сказал он. — Он мне нужен.

Гм… И как же я его позову? — подумал я, на мгновение растерявшись от неожиданности. Но раз уж этот вопрос так меня заинтриговал, я не стал посылать за Огюстом слугу и отправился за ним собственной зловещей персоной.

Он не сразу откликнулся на стук, и я для верности хватил по дубовой створке кулаком. Это сработало.

— Кто там? — недовольно вопросил Огюст.

— Не притворяйся, что спишь, — предупредил я. За дверью снова повисло молчание. — Тебя зовет отец. Уверен, что ему есть, что тебе сказать после разговора с Таванном.

А вот в том, что собираюсь ждать, когда ты откроешь дверь я не уверен… Разве что пнуть ее напоследок?

В комнате что-то завозилось, заскрипело, в замке повернулся ключ, и за открывшейся дверью замаячила сумрачная, бледная и небритая физиономия всклокоченного Огюста.

— Ты что, и правда спал?

— Это вроде извинения? — угрюмо спросил Огюст.