Коронованный лев

— Ты не уверен в том, что победишь?

Дизак прищурился, перестав рассеянно помахивать в воздухе кинжалом, перехватил его покрепче, уже без шуток.

— Ты чертовски надоедливый сукин сын, и слишком далеко зашел. Я мог бы одним движением перерезать тебе горло или приказать свернуть шею. Но ты прав — так будет слишком просто. Что ж, считай, что сам напросился. — Он снова бросил взгляд на дом. — И пусть это будет уроком для всех… — В его глазах появился шальной предвкушающий огонек. — Расчистите нам место.

Хранители потеснились, освобождая для нас достаточный пятачок земли. «Истоптали все клумбы», — подумал я с досадой, и вдруг услышал испуганный женский возглас. В доме разглядели, что происходит и все поняли. Но это был не голос Жанны, скорее, Дианы, и почему-то я был этому смутно рад. И продолжения, слава богу, не последовало. В доме затаились, не решаясь возобновлять переговоры. Верно рассудили, что могут лишь помешать.

— Ну-с, что медлим? — осведомился Дизак, положив ладонь на рукоять рапиры, дага и так давно была у него в руке. Прищурившись, он зорко посматривал, не выкину ли я чего-нибудь непредвиденного, хотя по нему было видно, он уверен, что не выкину, потому и опустил даже такой элементарный ход, как обыск.

— Ты так и не приказал своим людям убраться, если будешь убит. И…

— Что еще?

— Ты до сих пор в кирасе.

Дизак рассмеялся.

— Ты прав, в ней мне будет неудобно.

Он небрежным движением отстегнул ремешки, и сбросил ее на землю. Я тоже избавился от плаща, бросив его рядом.

— Что-то еще? — предупредительно поинтересовался Дизак.

— Приказ.

— К дьяволу, это все равно не понадобится. Можешь не надеяться.

— Если ты так уверен, почему бы не приказать?

— Нет, — в его голосе зазвучал металл. Понятно. Он считает, что одна эта фраза из его уст, в отличие от самого боя, только попортит его реноме. Посланец божий должен быть стоек и непреклонен, и не заключать ни с кем сделок. Значит, это его последнее слово. Жаль. Задуманное никогда не исполняется на все сто процентов. Что ж, стоило попробовать. Все равно, если они останутся обезглавленными, с ними будет легче справиться. Если. Если… Не так уж я и сам в этом уверен. Возможно, застрелить его было бы все же более верной мыслью. Но ведь одним выстрелом не потянешь время, не отвлечешь надолго. А там, мало ли что случится. Тихий визг извлекаемой бретты прозвучал раздраженно. — Выбирай, или ты дерешься, или ты не дерешься!

Я пожал плечами и тоже извлек рапиру и дагу. Рапира выскользнула из ножен с легкой заминкой, видно, я не слишком хорошо протер ее, когда прятал в последний раз, или в предпоследний… Некоторые полагают, что это дурной знак. Я внимательно посмотрел на Дизака и улыбнулся.

— Я рад чрезвычайно, что ты не уверен в своих силах.

— Дешевый трюк! — бросил он презрительно. — Если я согласен драться, то только на своих условиях. Надеюсь, тебе легче от мысли, что ты умрешь в любом случае, победишь или проиграешь? Ты сделал глупость, когда пришел. Вот и расхлебывай. Если хочешь, умри быстро! — и он сделал выпад.

Я парировал и отступил, не нападая в ответ. Стоило потянуть время, да и изучить его получше — на его стороне сила и память, на моей — только призрачная неожиданность.

— Дизак, похоже, не удивился, впрочем, я сильно сомневался, что он всерьез был намерен расправиться со мной одним ударом. В конце концов, а где же ужас в моих глазах? Где чувство западни и безвыходности?

Не дождешься.

Мало ли что еще может случиться? Да и в любом случае, так уж вышло, что для нас обоих смерть еще не будет концом. Если нам всем удастся что-то исправить. По большому счету, вас же только двое, все эти безмозглые армии не в счет, если их некому будет направлять. Другие времена — все еще впереди, и если все будет в порядке, никуда они не денутся.

— Туше! — радостно воскликнул Дизак, и острие его бретты на мгновение замерло там, где мог бы быть сейчас мой левый глаз.

— Разве? — вежливо удивился я, и по его лицу скользнула легкая озадаченность.

Мне вдруг показалось в его манере что-то очень знакомое… И я был уверен, что у него никогда не получался со мной этот финт. Нет, не у Дизака, у кого-то другого… И значит, не совсем со мной… Или уже нет?

Дизак провел серию обманных движений и повторил маневр. С тем же самым результатом. Его глаза расширились.

— Ты везучий сукин сын, — заметил он.

Я пожал плечами и ответил пробной атакой, пока еще несерьезной. Он без труда парировал, и по его лицу скользнула усмешка, он контратаковал, а я уклонился, сделав вид, что просто споткнулся. Дизак засмеялся и сделал резкий финт. Да, знакомо… на этот раз я не стал полностью парировать удар или уклоняться от него. Его клинок слегка задел мое левое плечо, чуть глубже, чем я рассчитывал, но все же всего лишь скользнув под самой кожей. И Дизак совершенно расслабился. В одном он точно совсем не изменился: он редко убивал кого-то сразу, сперва предпочитал нанести противнику с десяток ран, и легких и тяжелых, и лишь затем добивал «из милосердия». В прошлый раз со мной этот номер не прошел. Но кажется, у него появился шанс наверстать упущенное?