Коронованный лев

— Обезоружьте его, — велел я, — и оружие отдайте мне. Он нам пригодится. Он ведь много знает, верно?

Мой приказ был выполнен бодро и весело, к немалой ярости пленника.

— А это что? — кивнул я на то, что лежало на земле. Солдаты услужливо расступились.

— Да принц вроде… — сказал кто-то небрежно, только что не зевнув.

— Да! Черт вас всех возьми!.. — выкрикнул гугенот, и в его голосе были злые слезы.

— Конде?.. — Я перевел взгляд на то, что лежало на земле, и на миг пораженно застыл. Он все еще был здесь. Мертвый, смешанный с вездесущей грязью, и кто-то даже успел стащить с него сапоги.

— Скоты! — рявкнул я взбешенно. — Безмозглые скоты!..

— Но-но, полегче… — выпалил кто-то, когда я взмахнул пистолетом. Пиетет перед аристократией у них явно здорово упал после боя, да еще над трупом поверженного принца. Но они просто шарахнулись, от греха подальше, и успокоились, когда я указал дулом в сторону мертвого тела.

— Возьмите его и отнесите герцогу! — отчеканил я, чтобы им все было предельно ясно. — И приведите его в порядок! Если его не узнают, потом только и разговоров будет, что о его «чудесном спасении». Да и вознаграждения вам тогда не видать!

— Голова… — выдохнул кто-то со сдержанным, но искренним восхищением, будто его только сейчас осенило.

— Сволочь… — сказал обезоруженный протестант. Хотя, полагаю, не в его интересах было, чтобы труп принца продолжал лежать в грязи.

— А этого еретика… — проговорил я уже привычно презрительно, ткнув в него пистолетом, — я отведу сам…

— Полегче, — предупредил старик Арра с искренним беспокойством, — он какой-то того — бешеный…

— Будет бешеный, будет мертвый, — я небрежно пожал плечами.

Старик отчего-то расплылся в довольной улыбке и чуть мне не подмигнул.

— Ты и впрямь скотина… — повторил кальвинист. В его глазах плескалось настоящее отвращение. Бешеный? Да, есть немного, всегда был таким… — Следовало ожидать от паписта…

— Лучше тебе не сопротивляться, — сказал я, глядя в его отчаянно-яростные глаза. — Или эти милые люди разорвут тебя прямо здесь.

Солдаты засмеялись, уставившись на нас с горячим любопытством. Кальвинист покачнулся, посмотрел на меня еще немного ненавидящим взглядом, и все-таки, пошел вперед. Я надеялся, что именно это он и сделает, хотя бы, чтобы сказать мне наедине все, что он обо мне думает. И еще надеялся на то, что он все-таки сомневается, и в глубине души понимает, что происходит, хотя и не хочет признаваться в этом себе самому.

Когда мы немного отошли в сторону, он застыл посреди поля как вкопанный.

— Ну а теперь можешь стрелять, — с вызовом бросил он сквозь зубы. — Никуда я с тобой не пойду!

— Стрелять я не буду, — сказал я негромко. — Я просто пытаюсь тебя спасти.

— Что??? — он резко развернулся, будто готовый на меня кинуться. — От себя самого, что ли? Сто раз слышал! Все вы одинаковые!..

На этот раз я улыбнулся по-настоящему.

— Ты совершенно не изменился, Огюст! Не меняйся и дальше, ради бога.

Огюст озадаченно нахмурился.

— То есть?..

— То, что ты и подумал. Дорога долгая, те, кто видит нас сейчас, не должны видеть потом, нам надо идти вперед. Хорошо, что туман и еще не развеялся дым.

Трудно сказать, поверил ли он, но больше не возражал, и даже прибавил шагу. Вскоре я сам остановил его, оглянулся, сошел с коня, сбросил плащ и накинул его Огюсту на плечи, заодно сняв с него его слишком яркую перевязь, по которой в нем могли узнать чужака, и отдав ему обратно его шпагу.

— Что ты все-таки делаешь? — пробормотал он недоверчиво.

— Догадайся, — предложил я.

— Поль… сейчас не время для шуток. Я не расположен к этим издевкам!

— И чертовски устал, — продолжил я. — Прямо сейчас отпускать тебя опасно. Но именно затем я и разыграл эту комедию. Раз они решили, что мы враги, им не будет никакого дела до того, куда ты вдруг исчез. Но если ты слишком устал и не хочешь скрываться, я просто возьму тебя в плен и прослежу, чтобы все было по правилам, тебя никто не тронет, слово дворянина все еще стоит не так мало.

Огюст посмотрел на меня волком, сжимая эфес своей шпаги, но кидаться в бой все-таки не спешил.

— Сейчас мы отправимся в мою палатку и подождем, пока не стемнеет, — я посмотрел на небо. — Это уже скоро. Ты не ранен?

— Не знаю.

— Мишель посмотрит.

— Мишель?..

— Не беспокойся, он мне верен. Найдем тебе лошадь, и когда стемнеет, я провожу тебя через посты. — Так будет спокойнее.

— Я могу тебя убить, — хмуро сказал он.

— Может, и можешь, — я пожал плечами. — Это война — тут то и дело убивают. Пойдем, тут слишком сыро.

— Почему ты это делаешь? — спросил Огюст немного погодя.

— Потому, что бой уже кончился, — ответил я.

— Война — не кончилась.

— Они никогда не кончаются.

— Ну, а если бы бой не кончился? — не унимался он.

— Не знаю, в бою не очень-то многое делаешь так как хочешь, больше так, как приходится.

— А я бы… — Огюст замолчал.

— Что?

— Я бы, наверное, все-таки убил…

— Может, и я бы. Но все мы все время думаем одно, а когда доходит до дела, делаем другое. Так что, зачем загадывать? Мы пришли. Мишель!

Огюст снова слегка дернулся, Мишель радостно кинулся навстречу.