Коронованный лев

— Мне все равно, я пишу не для театра, — ответил я немного уязвленно. — Жаль, ваши попадались мне мало. — Последнее тоже было правдой — здесь. А в переводе всего не оценишь…

Обинье слегка порозовел. Значит, и моя шпилька угодила не в молоко. Мы обменялись оценивающими взглядами, не угрожающими, а скорей, понимающими и оставили прочие свои шуточки при себе.

Мы так и застряли на дороге. От толпы отделились еще два молодых человека, приближаясь к нам, видимо, вслед за д'Обинье. Оба отнюдь не в черном. Вполне франтоватые субъекты, вроде нас с Огюстом. Один, постарше, темноволосый с задорным и дерзким взглядом был одет, пожалуй, поскромнее, второй, не старше восемнадцати, белокурый, был картинно и дорого-элегантен и на мир взирал с некоей философской ленцой. Темноволосый чуть наклонил голову и слегка насмешливо присвистнул. Д’Обинье обернулся, и двое подошли ближе. Было в них что-то немного иноземное, так, самую малость, такие оттенки обычно различаешь, даже если не можешь сказать, чем именно они вызваны — особым «акцентом взгляда» или покроем воротника, тем более что тонкостями последнего я как-то никогда не интересовался, а ничего ярко-выраженно чужеродного в их облике отнюдь не было.

— Де Флеррн! Вы должны быть знакомы с Роли, он воевал с вами еще при Жарнаке, — отрекомендовал д'Обинье старшего из подошедших.

— Вальтер Роли, — все тем же немного насмешливым голосом уточнил Роли, произнеся собственное имя на французский лад и совершенно без акцента. «Англичанин, — мысленно кивнул я. — Уолтер Роли».

Огюст с чуть преувеличенной вежливостью приподнял брови — видно, он совершенно его не помнил.

— Да, да, — проговорил он. — Неужели! Кажется, что-то припоминаю…

Роли кивнул, все так же иронично.

— Было дело, — сказал он небрежно, судя по всему, тоже ничего особенного не припоминая. — А это мой друг Филипп Сидни, он прибыл с посольством.

«Ого! — подумал я. — Еще один поэт!»

Филипп Сидни изысканно склонил голову и анемично улыбнулся. Взгляд его серых глаз как будто постоянно менялся, делаясь из задумчиво-отрешенного отточенно-стальным и тут же снова становясь задумчиво-отрешенным. Д’Обинье представил и нас, причем и меня с той же небрежностью, будто мы были давно уже старыми знакомыми. Д’Обинье и Сидни меня изрядно уже выбили из колеи, но что-то еще смутно не давало мне покоя. Кажется, неизвестный мне Роли выглядел самым ярким пятном в этой троице. Неизвестный, неизвестный… Уолтер Ро… другое произношение… Да черта с два он мне неизвестный! Будто от толчка заклинившее было стеклышко в калейдоскопе со щелчком встало на место. Рейли! Авантюрист, пират, ученый и рифмоплет, основавший Вирджинию, а на досуге в Тауэре писавший свою «Историю Мира»! Ну конечно! И к тому же, действительно — Роли, хоть «Рейли» для моей памяти и привычней, ведь что-то я читал о том, что это имя прежде произносилось иначе. Ох и относительное же понятие это «прежде»… Я принялся с интересом разглядывать ничем не примечательный дом, чтобы никого не озадачивать внезапным возбуждением. Вот это троица… просто на подбор. Интересно, может, Роли с д’Обинье уже сговорились написать каждый свою «Всемирную историю», и может даже поспорили, кто это сделает первым, и у кого это выйдет лучше?..

Немного успокоившись, я оторвал взгляд от непримечательно оштукатуренной стенки, и услышал безмятежный голос Огюста, похоже, он или еще не осознал, с кем встретился, или его слишком заботило другое. В любом случае, как более старый знакомый Обинье, он не мог отвертеться от обычного разговора о пустяках, куда порой вставлял рассеянно слово или какое-то хмыканье Роли. Сидни больше немного скучающе глядел по сторонам, подобно мне, и помалкивал.

— Интересная у вас страна, — обронил внезапно Сидни, отчего создалось впечатление, что вдруг заговорила статуя, и все с интересом повернулись к нему, хотя вряд ли у всех могло быть впечатление о нем, как о почти мифическом персонаже. — Правители определенно не знают, чего именно они хотят. У нас с этим проще, — прибавил он.

— Зато здесь можно так же славно воевать, как пировать, и наоборот, — пожал плечами Роли.

— Со стороны все кажется интересней, чем есть на самом деле, — усмехнулся д’Обинье.

И ведь справедливо заметил…

— Но ни со стороны, ни изнутри никогда не видно то, что есть на самом деле, — странным тоном сказал Огюст, и д’Обинье снова удивленно поднял брови.

— Что-то вы сегодня не в настроении, де Флеррн.

— Прошу меня простить, — так же негромко потусторонним голосом проговорил Огюст, — но меня ждут. Мне следует доложить о себе.

— Конечно… — Д’Обинье и прочие отступили. — Да, только имейте в виду, он сегодня, кажется не в духе.

— В самом деле? — отрешенно переспросил Огюст.

— Он тоже, — я пожал плечами и кивнул на Огюста.

Обинье и Роли засмеялись, и даже Сидни изобразил живописную улыбку. Огюст нахмурился.

— Пойдем… — И он без колебаний ввинтился в окружающую дом колышущуюся толпу, я отправился за ним в маневрирование между враждебными рифами, а потрясающая троица с интересом поглядела нам вслед.

— Поразительно… — пробормотал я по дороге.