Коронованный на кресте

Вот уже и приоткрывается завеса эзотеризма, отмечает А. Кураев. Оказывается, махатмы рекомендуют «уничтожить церковь… любой ценой». Как говорится — «мы раздуваем пожар мировой. Церкви и тюрьмы сровняем с землей». Почему? — всего лишь потому, что «от тайги до британских морей Красная армия всех сильней».

Откуда же такая ненависть к Православной церкви и такое восторженное приятие большевистского атеизма у тибетских религиозных наставников? — задается вопросом Кураев. Никогда Российская империя не притесняла буддистов. Никогда Православная церковь не преследовала «желтую веру» тибетцев или монголов. Не отправлялись с русской земли крестовые походы для обращения ламаистов в веру Христову.

«Белой царицей» называлась Екатерина Великая у бурят и калмыков. Казалось бы, монахи должны были бы сдержанно отнестись к богоборческому режиму. И вдруг — такой порыв ненависти, исходящий от духовных вождей северного буддизма и донесенный Н. Рерихом до Москвы…

Тот же самый энтузиазм революционная катастрофа России пробудила и в некоторых западных религиозных деятелях. «Сколько раз за последние годы, — говорит И. А. Ильин, — католические прелаты принимались объяснять мне лично, что „Господь выметает железной метлой православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь“. Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д'Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и 1928 годах) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с „обновленческой церковью“ и „конкордат“ с Марксовым Интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи Ярославского-Губельмана, именующие мученическую православную патриаршую церковь (дословно) „сифилитической“ и „развратной“… Я понял, наконец, истинный смысл католических „молитв о спасении России“».

Так и рериховские махатмы, замечает А. Кураев, в одной из величайших катастроф мировой истории заметили лишь то, что оказались сломаны барьеры перед распространением их веры и власти. Началось «наше время», new age. И надо отдать должное их проницательности — там, где по видимости торжествовал радикальный атеизм и материализм, они заметили начало насаждения новой религии. Атеизм оказался орудием выкорчевывания «христианских предрассудков». Семена же, которые предстояло посеять на очищенном и выжженном поле, по расчетам лам, будут позаимствованы с Востока.

«Перестройка» религиозной политики большевиков началась в 70-е годы, когда антихристианская пропаганда начала дополняться пропагандой «восточной мудрости».

Говорят, отмечает Кураев, у дьявола две руки. Он протягивает к человеку обе и говорит: выбирай из любой. В одной может быть нечто, что человек отчетливо опознает как зло. В другой может быть предлагаемо нечто, что может показаться добром — особенно на фоне явно злого, держимого в уже знакомой длани. И все же это — антихристово добро. Может даже показаться, что эти две руки смертельно противоборствуют друг другу. А на деле — это всего лишь спектакль.

В России XX века первым таким даром был богоборческий атеизм. Когда горечь его плодов стала нестерпимой, вроде бы совсем непохожая и, однако же, растущая из соседнего плеча рука начала настойчиво предлагать людям иной плод — плод оккультизма. Что может быть общего у последовательного материализма, отрицающего любую веру и любую духовную реальность, с духовно-всеядным оккультизмом?

Что может быть общего у позитивизма и магии? — спрашивает А. Кураев и сам отвечает. В положительном исповедании их вер — ничего. Но их роднит то, что они отрицают. Какой бы из этих плодов ни вкусил человек — он или потеряет Христа, или не сможет найти Его.

Сегодня ламское предвидение и массовое «паломничество на Восток» атеизированных шестидесятников дают уже зримые плоды. Россия из страны победившего атеизма превращается в страну торжествующего язычества.