Коронованный наемник (СИ)

- Я чувствую себя, словно калека, принц. Я уже не верю собственным глазам, не властен над своими силами, прежде я был владыкой, облеченным безграничным доверием подданных. А теперь даже горожане полагаются более на свои топоры и пики, нежели на мою власть. Что уж говорить о крестьянах… Вы полагаете, Йолаф покинул гарнизон из пустой прихоти? Нет. Я уверен, он подкуплен, не знаю лишь, орками ли, или их таинственным вдохновителем. Мои честные воины превратились в лесных убийц. Я отроду не видел подобной жестокости, принц. Они способны атаковать деревню и бесцельно вырезать несколько семей, ничего не взяв в домах. Что пробуждает в прежде достойных людях эту чудовищную кровожадность? Один Эру ведает…Те немногие верные люди, что оставались преданы мне, давно перебиты, от гарнизона осталась горстка запуганных юнцов.

Эльф покачал головой:

- Вы не знаете, князь, на кого в ваших лесах принято охотиться с помощью тяжелых копий с зазубренными наконечниками?

Иниваэль вздрогнул:

- Копья? Полагаю, на варгов… Хотя кто знает… Я давно уже не знаю, что творится в моих лесах…

Леголас выпрямился, скрещивая руки на груди. Ему неловко было давить на этого измученного человека, но в Ирин-Таур лихолесец явился не утешить правителя, а прекратить разгул безвластия.

- Итак, князь, я готов выслушать, каких именно результатов вы ждете от меня и моего отряда. Вам нужно обуздать повстанцев? Эльфы не воюют с людьми, милорд, и я могу организовать несколько облав, прочесать леса и доставить мятежников в Тон-Гарт. Но правосудие вершить предстоит вам, и, боюсь, держать в заключении две тысячи головорезов столь же бессмысленно, сколь и перевешать их на окрестных соснах. И то и другое неминуемо закончится еще более кровавым бунтом.

Или же вы ждете, что я с пятью десятками лучников найду управу на вождей орочьих кланов? Мне по силам устроить резню, милорд, и залить кровью Ирин-Таур по самые колена, но это лишь приведет к масштабной войне.

Леголас смолк, глядя на Иниваэля. Тот прерывисто дышал, на щеках чахоточно горели пятна румянца. Эльф неотрывно смотрел в глаза князю, но тот молчал, и лихолесец медленно склонил голову.

- Я понял вас, милорд. Вы желаете, чтоб я выяснил, кто стоит за спинами вождей. Кто натравил на вас орков, лишил защиты княжество, и зачем этой загадочной личности уничтожать Ирин-Таур. Ведь именно такова его цель, полагаю…

Иниваэль отвернулся, словно пряча пылающее унижением лицо. Затем медленно взглянул на Леголаса:

- Видит Эру, принц, мне тяжки эти слова. Но мой позор – мое наказание за неумение самому защитить свое отечество. Я дерзаю просить вас об этой величайшей услуге, ибо мои подданные не виноваты в моем бессилии, а вы – их последняя надежда, ваше высочество.

Леголас молчал еще несколько секунд, а потом кивнул:

- Я сделаю все, что в моих силах, милорд. Но вы должны помнить, я лишь… хм… высокорослый воинственный эльф, а не маг, наделенный даром вопрошать безгласное и зреть сквозь пространства и стены.

Иниваэль на миг прикрыл глаза, словно его в одночасье отпустила душащая рука:

- Храни вас Эру, принц Леголас, за ваше великодушие и благородство. Вы не маг… Вам и не нужно быть им. Завтра же я покажу вам Бервировы источники. А сегодня я приглашу вас в библиотеку, где в летописях хранятся собственноручные записки самого владыки Бервира о силе этих удивительных ключей…

За обедом в трапезной было людно и шумно, но Леголас отметил, что Эрсилии за столом не было. Эльф подавил легкую досаду. В этом охваченном смутой месте, где на каждом шагу его ожидали новые, неуклонно прибавляющиеся заботы, привлекательное девичье лицо хоть немного рассеивало чопорность и мрачность старого замка.

Вечер лихолесец собирался посвятить изучению упомянутых князем летописей. Его не покидали размышления о словах Иниваэля. Неужели таинственные Бервировы источники чем-то настолько губительны для орков? Это был бы бесценный для Лихолесья дар. А ведь именно о них упоминал князь, суля Трандуилу «благодарность» за услуги…

Привычно проверив караулы, Леголас задержался перекинуться словцом со своими дружинниками, но не упомянул о новых обстоятельствах их миссии, рассудив, что прежде нужно разобраться в расстановке сил самому.

Уже собираясь покинуть дозорную башню, эльф вновь оглядел окрестности замка – обилие предполагаемых врагов не вязалось с безлюдным лесом вокруг, и лихолесец подспудно ожидал подвоха. Словно в насмешку, вдали меж стволов показался одинокий всадник. Леголас шагнул к парапету, вглядываясь вдаль. Часовые Иниваэля не видели приближающегося верхового, но эльфийский глаз прекрасно различал тонконогую серую лошадь и темный плащ седока.

- Кто это пожаловал? – пробормотал лихолесец. В одиночку пускаться по лесам Ирин-Таура было, по меньшей мере, странной выходкой. Наездник был либо очень смел, либо невероятно глуп. Хотя за долгие века жизни Леголас уже не раз убеждался, что эти два свойства зачастую идут рука об руку.