Коронованный наемник (СИ)

- Хорошо, давайте начистоту. Камрин, я вовсе не собираюсь бежать… Отец твердо настроен меня исцелить, но у него не получится. Однако он не хочет этого признать. Только не он. Король упрямцев… это, знаете ли, наследственная черта. А потому снова и снова убеждать его бесполезно. Но эта мразь во мне… она не сдастся. Любой исход этой попытки закончится бедой. А потому я не вправе ни от кого принимать помощь, что заведомо окажется губительной для одного или обоих из нас. Я должен уйти. Уйти и затаиться до тех пор, пока отец не покинет Ирин-Таур, смирившись с моим решением, которое пока что не желает принять. После отъезда отца я снова найду Гва… Сармагата. Я знаю, он поймет меня и не откажет в покровительстве. Итак, я дал вам объяснения, миледи. И, полагаю, вы понимаете, что теперь тем более не отпущу вас, пока не покину штаб.

Камрин оценивающе прищурилась:

- А если я крикну, и вбегут часовые?

- Я ткну вам кинжал промеж кромок воротника. Один клинок Гвадал забрал у меня, но на мне ведь два сапога… Вы знаете, что я не убью вас, но эти болваны не знают.

- В штабе полно орков. А Сармагату очень не нравится, когда мне угрожают.

- Что ж, значит, меня просто убьют. Это тоже выход, – жестко отсек Леголас, – ну же, Камрин, бросьте эти маневры. Я вправе решать свою дальнейшую судьбу. Мой уход никому не принесет беды, мое присутствие же почти наверняка сделает ее неизбежной. Вы сами говорили о своем здравом смысле. Это отличный миг для его применения.

Камрин молчала почти минуту, глядя, как в приглушенных отсветах огня поблескивают глаза эльфа и мелкие бисеринки пота на безобразном лице.

- Хорошо, – коротко и решительно отрезала она, – я выведу вас.

Сармагат до зубовного скрежета устал от размышлений. Открытия, разоблачения и прочие обстоятельства последних безумных дней не давали ему отдыха, мысли роились в голове, сталкиваясь, смешиваясь и приводя то в усталую апатию, то в неистовую злость. Как спокойно и мирно он, оказывается, жил прежде. Отчаянно хотелось снова скоротать вечер за книгой или необременительной беседой с Таргисом. Странно, но стоило Сармагату усомниться в некогда непогрешимом вассале, он тут же запоздало осознал, как близок ему в сущности был варгер. За годы службы он успел стать орку почти другом… В Магхаре у Сармагата хватало приятелей, общая беда и схожее прошлое располагали членов клана к взаимопониманию. Но среди соплеменников Одгейра, орков по крови и рождению, большей частью существ злобных и недалеких, ему трудно было найти даже мало-мальски интересного собеседника. А потому деревенский охотник Таргис, пусть и не блиставший воспитанием, но обладавший острым умом, недюжинной наблюдательностью и целой кладовой верного крестьянского опыта быстро стал для хозяина кем-то вроде компаньона и часто бывал зван отужинать и потолковать у огня. Неужели он все-таки лжет?.. Привычная осторожность заставляла Сармагата предполагать худшее, но редко подводившая его интуиция отчего-то настойчиво шептала, что варгеру по-прежнему можно доверять.

Успела ли Тугхаш прочесть его письмо? Если да, то отчего она молчит? Хотя приезд Трандуила оттеснил на задний план часть злободневных забот. И все же разговор еще впереди… Хотя в письме уже нет прежней необходимости.

Сармагат устало потер глаза. Что и говорить, вся эта история, обещавшая быть столь простой и недолгой, обрела совершенно непредвиденный облик. Месть, столько лет бывшая его главной целью, источником вдохновения и смыслом жизни, потерпела полный провал, но почему-то это уже не имело для вождя прежнего значения. Орк с удивлением ощущал, что что-то внутри словно очистилось, как если б застарелый и регулярно воспалявшийся рубец вдруг зажил, перестав докучать колотьем и жжением. Он даже не заметил, в какой момент это произошло.

Сармагат неожиданно почувствовал, что порядком скучает по оставленному клану. По долгим беседам с Сигвуром, песням Эльды, шуткам Онхуса, даже в несчастии своем не утратившего по-эльфийски веселого нрава. Кто знает, быть может, Тугхаш даже понравилось бы в их селении… Она непременно сдружилась бы с женой Онхуса, белокурой хохотушкой-Марселлой, что так любила вязать узорные шали и пекла пироги, напоминавшие Сармагату шумные и богатые ярмарки, которые он охотно посещал в свои нередкие дипломатические визиты в Гондор.

Эти опасные мысли стоило немедленно обуздать, но Сармагат продолжал плыть по теплому течению несвоевременных грез, хотя отлично сознавал, что подобная идиллия едва ли может стать реальностью. Он совсем было погрузился в раздумья о том, сколько красивых вещиц могла бы выбрать для себя Тугхаш в изобильных лавках и дорогих мануфактурах Минас-Тирита, Осгилиата, Эсгарота и других богатых городов, куда порой ездили за покупками необращенные члены Магхара. Она ведь толком ничего не видела в этой полунищей дыре. Наконец-то он нашел бы применение своему доселе почти бесполезному золоту…