Короткая лесбийская проза [сборник]

Иногда в плохую погоду они проливают горькие слезы и говорят, что когда светит солнце, крыши и стены домов имеют совершенно другой цвет. Вокруг дома, над полями, над водой стелится пелена тумана. Туман пробирается в дом сквозь закрытые ставни. Приезжает гость. Она не видит этого. Огромные ярких красок картины кроются за густым оранжевым паром. Она падает на пол и требует увеселений. Тогда они рассказывают ей, не упуская ни единой детали, историю одной женщины, которая утверждала, что ее вульва была для нее компасом и что только благодаря этому органу она могла ориентироваться между восходом и закатом.

Несколько женщин плывут, отдавая себя слабому течению, что медленно уносит их все дальше к последним всплескам солнечного света над гладью моря. Но когда свет вдруг бьет им в глаза, ослепленные, они пытаются отвернуться, говоря, что не могут вынести такого зловония. Немного позднее их охватывает рвота. Они стонут и усиленно работают руками, стараясь плыть насколько возможно быстрее. В какой-то момент они врезаются в дрейфующий разложившийся труп — иногда море выбрасывает на поверхность липкие бесформенные куски неопределенного цвета. Тогда женщины говорят, что кричали изо всех сил и пролили море слез, уповая, что морской ветер не был к ним благосклонен и не унес от них ужасный запах. Они поддерживают за руки и пах одну из них, что не выдержала и потеряла сознание. Рвотные останки собираются вокруг в бурые пятна.

Если кто-то спускается вниз по склону холма, ей не устоять. Сквозь щели забора она видит фиалки и грибы с розовыми шляпками. Трава здесь не высока. На лугах пасутся бесчисленные стада коров. Дома стоят с наглухо закрытыми ставнями с того дня, как пошли первые осенние дожди. В садах не резвятся дети. В клумбах нет цветов. Несколько игрушек валяются прямо на земле: покрашенный краской деревянный обруч белый мяч свинцовое ружье.

Они идут на рынок закупить еды. Они проходят мимо прилавков с фруктами овощами бутылками из синего красного зеленого стекла, мимо гор оранжевых апельсинов желтых ананасов мандаринов грецких орехов зеленых и розовых манго синих слив зеленых и розовых персиков оранжево-желтых абрикосов, мимо дынь арбузов авокадо зеленого миндаля, мимо огурцов баклажанов капусты спаржи белой маниоки красного перца и тыкв. На обнаженные руки торгующих этим великолепием молодых женщин садятся вьющиеся вокруг осы.

У охотниц темно-бордовые шляпы и собаки. Слыша выстрелы ружей, Доминик Эйрон говорит, что птица еще в небе, заяц еще в поле, кабан олень лисица еще на свободе. За всем невозможно уследить. Случись какому-нибудь зверю появиться на дороге в облаке пыли, женщины не отрывают от него глаз и кричат оставшимся в доме закрыть покрепче окна и убрать подальше ружья. Энн Демьен поет песню Сестра Энн видишь ли ты хоть что-нибудь я вижу лишь зеленую траву да дорогу в пыли.

Ближе к вечеру по дороге пройдет лошадь, запряженная в повозку. В повозке свекла или картофель или трава на корм скоту. Стук копыт о твердь дороги слышен задолго до того, как повозка поравняется с домом, и долго после. Лошадь знает дорогу, и повозкой никто не управляет.

ГОВОРЯТ ЗА ТО,

ЧТО ОНИ ГЛАЗ ЦИКЛОПА,

УЖЕ ОДНИ ИМЕНА ИХ,

ОЗЕА БАЛКИС САРА НИЦЕА

ИОЛА КОРА САБИНА ДАНИЭЛА

ГАЛСВИНТА ЭДНА ДЖОЗЕФА

Где-то живет сирена. Ее зеленое тело покрыто чешуей, но лицо — нет. На ее руках розовая кожа. Иногда она поет. Женщины говорят, что ее песня — одно долгое О. Потому она им так и нравится, как все, что напоминает О, ноль или круг, кольцо вульвы.

На берегу озера раздается эхо. Они стоят с открытыми книгами в руках, зачитывая отдельные абзацы, и эхо повторяет слова с другого берега голосом, что звучит все отдаленнее, повторяя уже самого себя. Лучия Мор выкрикивает своему эхо слова Фенареты, Я утверждаю, что то, что есть, есть. Она повторяет фразу несколько раз, и двойное, затем тройное эхо накладывает одно на другое то, что есть, и то, что не есть, и этому нет конца. Голос дрожит, и тени, нависшие над озером, начинают двигаться вместе с дрожью голоса.

В руках женщин маленькие книги-феминарии, в которых, по их словам, описаны женские заповеди. Возможно, это несколько копий одной и той же книги, или это несколько разных книг. В одной из книг кто-то написал несколько слов, которые женщины нашептывают друг другу на ухо и которые вызывают у них безудержный смех. Если пролистать книгу, то можно увидеть, что та представляет собой множество чистых страниц, в которые женщины время от времени вписывали фразы. В основном книга состоит из страниц со словами, выделенными различным количеством заглавных букв. На странице может быть только одна заглавная буква, но они могут заполнять и всю страницу. Чаще всего заглавные буквы сосредоточены в самом центре листа, отделенные значительным пробелом, черные на белом фоне или белые на черном.