Короткая память

— ...Для ликвидации создавшегося положения, — говорила с экрана Ванина, — принимаются чрезвычайные меры. Городу выделены необходимые средства и оборудование. Теперь только от нас с вами, от каждого хозяйственного руководителя, от проектировщиков, работников городских служб, строителей и монтажников, от всего населения в целом, зависит, как скоро мы осуществим необходимую реконструкцию теплосетей и на улицах города восстановим покой и полную безопасность...

— Слыхал? — сказал в трубку Соколов. — Ну и сильна баба! Она же сжигает за собой все мосты.

* * *

Росла толпа у телевизора в зале ожидания аэропорта. Люди с чемоданами, портфелями, сумками, еще минуту назад спешившие к самолету, останавливались, тревожно слушали.

Ванина с экрана им говорила:

— ...Молчать, приуменьшать опасность, занимать половинчатую позицию больше нельзя. Кончилось время раскачки, наступило время решительных действий...

— У третьей секции заканчивается регистрация билетов и оформление багажа... — заглушая голос Веры Игнатьевны, напомнил радиоприемник.

Руднев повернулся, пошел вниз.

У дежурного милиционера он спросил:

— Где здесь касса возврата?

— Слева, — показал милиционер. — Касса номер пять.

* * *

В квартире Рудневых женщины пили чай.

— ...А ведь когда-то Олег Сергеевич был в вас сильно влюблен, — улыбнувшись, сказала Алла Борисовна.

— Ну что вы, — смутилась Ирина Васильевна. — Это так, по молодости. Ничего серьезного.

— Нет, нет, — возразила Алла Борисовна. — Он мне сам признался: поманила бы пальцем — пошел бы в огонь и в воду.

— Он шутил, наверное, — неловко сказала Ирина Васильевна.

— Ничего подобного, вполне серьезно. И напрасно вы смущаетесь. Женщина должна гордиться, когда способна внушать такую любовь.

— Гордиться! — горько усмехнулась Антипова. — Есть чем! Хожу как нищенка и клянчу... Вы не представляете себе...

— В конце концов все образуется.

— Как? — спросила Ирина Васильевна. — Каким образом? Дочь преступника, всеми презираемого... Знаете, сколько я набиралась храбрости, пока позвонила сегодня Олегу Сергеевичу?

— И напрасно. Взяли бы и позвонили. Не нужно было ждать.

— Нет, Алла Борисовна. Я вам честно скажу — с вами мне легко как-то. Хотя могли бы, кажется, и не доверять мне... А Олег Сергеевич... Он, наверное, стал очень холодным, черствым человеком... Не сердитесь, пожалуйста...

— Нет, Ира, — сказала Алла Борисовна, — вы не правы. Он очень добрый, очень сердечный человек. Только он сейчас страдает. Ему ведь тяжелее, чем всем нам.

В передней хлопнула дверь.

Алла Борисовна прислушалась. Вышла из комнаты.

Поставив портфель на тумбочку, Руднев переодевал туфли.

— Олег? — удивилась Алла Борисовна. — Что случилось? Задержали рейс?

— Да, — сказал он. — Задержали.

— До утра?

— Да. До утра.

— Вот и прекрасно, — сказала Алла Борисовна. — У нас как раз гости.

Руднев вошел в комнату.

— Здравствуйте, Олег Сергеевич, — робко улыбаясь, проговорила Ирина Васильевна.

* * *

На улице над асфальтом клубился легкий парок.

Никто не обращал на него внимания.

Только что закончился рабочий день. Было оживленно. Люди торопились по своим делам.

Высокий рыжий парень тоже куда-то спешил. В одной руке нес он тяжелую авоську с апельсинами, в другой — детский самокат.

Увидев пар над асфальтом, парень остановился.

— Стоп! — крикнул он. — А ну — все назад! Здесь опасно!

На него, однако, не желали обращать внимания.

Пожилой мужчина, проходя мимо, спросил:

— Делать нечего?

Кто-то, покрутив у виска пальцем, засмеялся:

— Из дурдома сбежал?

Сердобольная тетка горько посетовала:

— Деточки апельсинчиков ждут, а папка уже нализался...

Но рыжий парень, положив у ног самокат и авоську с апельсинами, широко растопырил руки.

— Стоп, говорю! Провалитесь в кипяток. Не слышали, по телевизору передавали?

Кое-кто в нерешительности остановился.

— Ой, мамочки! — охнул женский голос.

— За руки! — крикнул рыжий. — Оцепление!

Несколько парней, по виду студенты, встали с ним рядом.

— А вы — с той стороны, — распорядился рыжий. — Чтобы оттуда не шли.

Живая изгородь оцепила место, над которым все сильнее и гуще подымался пар.

— Девушка! — крикнул рыжий. — Срочно — милицию и аварийку!

И вот уже толпа сплошь запрудила улицу.

Остановились трамваи и троллейбусы.

Взвыла сирена милицейской «Волги».

Регулировщики ГАИ жезлом направляли в объезд весь транспорт.

Подкатил дежурный «рафик» «Горэнерго».

Бригада рабочих во главе с начальником района Ивановым окружила люк.

Открыли крышку.

Рабочий в спецовке опустился вниз.

Руднев тоже прибыл в дежурном «рафике».

Подошел к группе людей, оцепивших опасное место. Осведомился:

— Кто поднял тревогу?

— Я, — сказал рыжий парень.

— Молодец, — сказал Руднев. — Спасибо.

— Не за что, — засмеялся парень. — Как говорится: информация — мать интуиции.

— Дядя, — сказал какой-то мальчишка. — А где твои апельсины?

Рыжий парень посмотрел себе под ноги. Авоська разорвалась, апельсины раскатились далеко кругом.

— Фу-ты черт, — сказал он. — Целый час за ними простоял.

— А ты через годик приходи, — посоветовал кто-то из студентов. — Глядишь, апельсиновая роща вырастет…

ЗНАХАРЬ

Глава первая