Короткая рокировка

- Не буду. Только и ты перестань философствовать, - не остался в долгу Рон. - Подумай, если с Герми что-то случится, разве ты не помчишься ее спасать? А Сам-Знаешь-Кому того и надо! Может, Малфой уже давно получил метку и теперь работает на него, а мы тут рассиживаемся, пока Гермиона…

- Пока Герми целуется с Малфоем на Астрономической башне. Ты это хотел сказать? - съязвил Гарри.

- Да иди ты… - скис Рон. - Может и так. А может, она сейчас в плену у упивающихся! Она не настолько взбалмошная, чтобы торчать в такую темень на ветру, даже ради Малфоя!

- Короче, Рон. Чего ты хочешь от меня? Чтобы я бегал по Хогвартсу, вырывая на голове волосы и стеная, как Плакса Миртл? А потом меня поймает Филч, сообщит Дамблдору или, хуже, Снейпу, меня отправят на отработку, а Гермиона, вернувшись, прочитает нам обоим нотацию?

- Не ожидал, что ты стал таким циником. Когда только успел?

- Я не циник, Рон. Я реалист. Вот скажи мне, чего ты добиваешься, тогда и решим.

- Ну… - Рон замялся, но беспокойство взяло свое. - У тебя же есть плащ-невидимка…

- И?

- Ты мог бы заглянуть на Астрономическую башню и посмотреть, нет ли там Герми.

- Слушай, это бред! Может, она давно у себя в спальне.

- Да я у девчонок спрашивал! - взвился Уизли. - Не видели ее. Надо мной уже и сестра родная смеется. Хочешь присоединиться?

- Постой ты! - Гарри схватил Рона, уже собравшегося было подняться, за руку, и усадил обратно. - Хоть это и ерунда, но мы же друзья, так?

- Ну, так…

- Ладно. Я схожу. Но только до Астрономической башни.

- Идет! - Рон радостно хлопнул в ладоши, и на его веснущатой физиономии расцвела улыбка: - Прости, что я так сорвался, но… Гарри, если бы ты знал, как я беспокоюсь!

- Да представляю уж. Только вот кто эссе за меня допишет?

- Хочешь…

- Нет! - опомнился Гарри. - Вернусь и доделаю. Тебе еще нумерологию учить.

- Точно, - сдался Уизли.

- Ладно, не паникуй. Я быстро.

- Удачи! - крикнул Рон вслед удаляющемуся другу.

* * *

В коридорах царила тишина, как и всегда после отбоя. Гарри осторожно шел вдоль стены, придерживаясь за нее рукой, спотыкаясь на стыках каменных плит, и ругал Рона почем зря. Хотя, честно говоря, он тоже не верил, что Гермиона могла задержаться допоздна по собственной воле. Даже если представить, будто у нее с Малфоем роман (чего представлять совсем не хотелось, но кто виноват, что всё о том говорит?), она еще не растеряла свой здравый смысл, чтобы вести себя подобным образом. Впрочем, обоснованность подозрений Рона тоже была сомнительной, но Гарри ничего не оставалось, как брести в полутьме, на ощупь ища путь до Астрономической башни. К счастью, в ночное время лестницы вели себя прилично и не пытались завести в самые отдаленные и опасные переходы замка: видно, в это время бродили только Филч и Снейп, а связываться с ними даже лестницам опасно…

Гарри усмехнулся этой мысли и направился дальше. Преодолев последние ступени, он оказался перед дверью, за которой явственно завывал ветер, и толкнул тяжелую створку. Поток свежего ночного воздуха всколыхнул мантию и только теперь Гарри пожалел, что обещал вернуться как можно быстрее: слишком давно он не отправлялся на ночные прогулки по Хогвартсу и уже забыл, каково это - безнаказанно блуждать по пустынным коридорам и в одиночестве любоваться звездами на Астрономической башне.

На площадке не было ни души. Ветер беспрепятственно гулял на открытом пространстве: резкий, порывистый, он трепал волосы, радостно приветствуя ночного гостя, но, как ни хотелось поддаться его уговорам и остаться под усеянным звездами весенним небом, Гарри заставил себя прикрыть дверь и начал спускаться вниз. Ступеньки поскрипывали под ногами, но это можно было списать на происки привидений, которыми кишел старый замок, или на рассохшееся дерево. В любом случае, это были естественные звуки в тишине ночного Хогвартса, которую не нарушали ничьи голоса. А впрочем…

Гарри замер. С нижнего пролета винтовой лестницы, уходящей во мрак, явственно доносились отголоски беседы, и это не могли быть привидения, ибо один из голосов Гарри был слишком хорошо знаком, а его обладатель пока еще не был бесплотным. Но что понадобилось Альбусу Дамблдору, старому директору, рассеянному сладкоежке, в столь позднее время на пути в Астрономическую башню? Неужто решил вспомнить молодость?