Короткие рассказы.

Наконец уазик рванулся с места. Коричневая тень мелькнула в окнах и пропала. Вадим, вцепившись в руль, повел машину в лес. За остатками деревенских садов начиналось что-то вроде старой просеки, но деревья вдоль нее стояли плотно, густой подлесок образовывал непроходимые заросли, и Вадиму никак не удавалось повернуть обратно к дороге, чтобы завершить крюк вокруг упавшей сосны. Уазик то мелко трясло, то подбрасывало так, что желудки у всех оказывались где-то у самого горла.

Вадим посмотрел в боковое зеркало, и взгляд его остекленел – ему показалось, что сзади снова мелькнула звериная туша. Тут уазик ударился правым передним колесом о полусгнивший пень и его занесло. Вадим выжал тормоз, но было уже поздно – пробив кусты, машина вылетела на глинистый пологий берег какого-то лесного озера, и, ускорившись под собственным весом, съехала прямо в стоячую воду.

Когда уазик остановился, Оля с трудом заставила себя открыть глаза. Все ее тело ныло от ударов, перед глазами ходили темные пятна. На нее вдруг напало какое-то странное оцепенение – мучительная тряска закончилась, и теперь ей больше всего хотелось положить голову на руки и подремать.

Сергей Иванович испуганно озирался, Толя вытирал кровь с лица – у него был рассечен лоб. Оля почувствовала, что машина не прочно стоит на месте, а как-то странно переваливается с боку на бок, будто оседает в ржавую непрозрачную воду. Кажется, остальные тоже это заметили.

-Болото! – прошептал Толя.

Сквозь грязные стекла было видно, что заросший камышом берег совсем рядом.

Вадим, который больше ни на кого не смотрел, и не с кем не разговаривал, открыл дверь. В машину сейчас же ворвался голос болота - тихое, жадное чавканье трясины, плеск воды, лижущей колеса, и сонное зудение каких-то насекомых в осоке. Уазик медленно уходил в вязкую топь.

Вадим выпрыгнул из машины и сразу оказался по колено в воде. Она была теплой, нагретой солнцем, с островками нежно-зеленой ряски. Вадим с усилием сделал несколько маленьких шагов по направлению к берегу, с ужасом ощущая, что каждый раз проваливается в трясину всё глубже и глубже. Жирная глина облепляла ноги, делая их тяжелее.

Камыши шевельнулись, и к воде, осторожно ступая по мшистым кочкам, вышли волки. Их было пять или шесть - с красивой, будто подернутой сединой, шерстью и внимательными янтарными глазами.

Вадим застыл на месте, чувствуя, как бегущий по спине пот неприятно щекочет тело. Путь на берег был закрыт. Он отчаянно крутанулся, пытаясь высвободить хотя бы одну ногу, но, не удержавшись, упал, почти полностью погрузившись в жидкую грязь.

-Помогите! Эй, кто-нибудь!

Вода попала ему в горло, и он начал натужно кашлять.

Волки не рычали, не выли и не носились вдоль берега. Опустив точеные морды к земле, они спокойно наблюдали за барахтающимся в воде человеком.

В уазике открылась вторая дверь – и в этот раз вода бойкими мутными ручейками побежала внутрь. Толя скользнул взглядом по Оле и Сергею Ивановичу, которые сидели сзади растерянные и испуганные, как совы, вытащенные на свет, и начал выбираться из машины. Он аккуратно опустил ноги в воду, чтобы не завязнуть сразу, и, сделав рывок, побежал в другую сторону - туда, где в темном ельнике тоже виднелся берег болота, который пока что казался безопасным.

Почти сразу Толя понял, что ему повезло чуть больше. Под водой чувствовалось что-то отвратительное, зыбкое и колышущееся, но он не проваливался глубоко. Высоко поднимая колени, стараясь вырваться из чавкающей жижи, он приближался к спасительному берегу.

Наконец под ногами оказалась обыкновенная глина, и Толя, сделав еще пару шагов, обессиленно упал на песок, в тень старой узловатой осины.

В то же мгновение на спину ему мягко спрыгнула рысь.

Толя взвизгнул, дернувшись как от удара током. Он попытался перевернуться, чтобы сбросить со спины непонятный груз, отчаянно крутанул головой и в нескольких сантиметрах от своего лица увидел пятнистую желтоглазую морду. Страх парализовал его. Рысь зашипела, обнажив зубы, и впилась ему в шею, прокусив сонную артерию.

Сразу стало тихо. Болото успокаивалось, затягивая ряской потревоженную поверхность.

Сергей Иванович поняв, что ни Вадима, ни Толю больше не слышно, сказал:

-Ну что ж, Оленька, давай выбираться на крышу.

Оля, вцепившись ему в руку, начала совсем по-детски плакать. Сергей Иванович погладил ее по голове.

Оказавшись на крыше уазика, она неожиданно успокоилась. Лес вокруг был таким мирным и тихим. Пахло травой, сырым мхом, прелой листвой – чем ты живым, настоящим, естественным. От этого запаха кружилась голова. Вокруг уазика лопались пузырьки воздуха, едва слышно журчала заливающаяся внутрь вода.

Сергей Иванович хлопнул себя по лбу:

- А я ведь так и не спросил у ребят, чем закончились исследования Чернова…

Оля, тронула его за плечо.

-Смотрите.

На небольшом сухом пригорке, вдававшемся в болото, стоял олень.

-Какой все-таки красавец, - восхищенно прошептал Сергей Иванович.

Оля улыбнулась.

Олень не смотрел в их сторону.

ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА

Папа сегодня был в ударе – он держал газету и громогласно злорадствовал: