Короткие рассказы

Валька не стошнило, но выглядел он не лучше меня. Я видел как брат потерял равновесие и стал в беспомощном испуге отползать от чудовищ полусидя, время от времени он махал руками в их сторону, как-то неуверенно, совсем уж по-детски. И мне в тот момент показалось, что он лишился не только дара речи, но ещё и рассудка. Я подбежал к нему, схватил сзади за подмышки, и стал поднимать его на ноги, чтобы мы оба смогли убежать. Пока оборотни рыскают по квартире в поисках медальона. Эти чудовища передвигались на задних лапах, и было в их движениях, что-то скотское, омерзительное, неестественное. Будто обретя облик псов они превратились в мертвецов, которыми дистанционно управлял кто-то невидимый. И они исполняли его команды с секундной задержкой. Я решил воспользоваться их медлительностью. Но тут одна из псин, та что была когда-то стариком с ужасающим визгом кинулась на Валька, мы оба упали под ее весом. Брат закрыл меня своим телом. Пёс был огромный! Было видно, что он не такой бодрый и резвый, его щетинистая шерсть была с проседью. Но клыки! Его клыки были белые и крепкие, как у молодого пса. И я видел, что этими клыками он впился в шею Валентину. Неслабо досталось и мне, чёртова псина полоснула меня когтем по шеи. Вроде бы, не специально, но рана была такая глубокая, что кровь хлынула фонтаном. Кровь моя и моего брата смешались в одну бурую реку. И я подумал с каким-то ненормальным равнодушием, что Валёк, наверное уже мертв.

Но вдруг, я перестал ощущать на себе тяжесть его тела, и увидел, сквозь белую пелену забытья, что брат мой тоже превратился в оборотня…..

* * *

Вальку поставили гранитный обелиск на местном кладбище, на нём он был красивый как Гагарин. И цветов ему подарили не меньше. Я тоже положил пару гвоздик делая вид, что скорблю по убитому брату, хотя сам был на сто процентов уверен, что Валька жив. И что он теперь оборотень. Никому об этом я не говорил, потому, что лежать в клинике для душевнобольных не входило в мои планы, я планировал найти Валька и расколдовать.

Меня несказанно злило моё бессилие перед обстоятельствами. Мне мешали мои юные годы, и то что я должен подчиняться старшим. А они как на зло, сами того не подозревая, чинили мне препятствия на каждом шагу.

Доучиваться меня отвезли в деревню к тёте Тамаре. Глухая, толстая и сварливая тётка. Терпела моё присутствие скрипя сердцем. Придиралась за каждую мелочь, попрекала, меня сахаром. При всяком удобном и неудобном случае жаловалась, что я трачу слишком много воды и электроэнергии. Хотя мои родители регулярно пересылали ей деньги на моё содержание. И деньги эти для деревни были ого-го какие! Но уж такой она человек. Я жил у нее как на каторге, и каждый день вспоминал Валька и плакал в подушку.

Я уже почти отчаялся. И разочаровался в себе, я клял себя за то, что проболтался тогда про медальон. А вот теперь когда случилось беда, ничего не могу сделать, кроме, как мечтать и планировать, а время идёт и неизвестно, что там с Валентином.

Но немного погодя жизнь меня сама вывела на нужную тропинку. Я закончил школу и вернулся домой. К тому, времени уже все более-менее устаканилось. Отец с матерью старались жить дальше, хотя конечно обоих сильно подкосило пережитое. Отца отстранили от полетов по состоянию здоровья. И теперь он преподавал теоретические дисциплины в летном училище. А мама, ударилась в религию почти все своё свободное время теперь проводила в церкви. “ Я, молюсь за Валентина! “ — говорила она.

Дома одному находиться мне было невыносимо. Все здесь напоминала мне про брата и поэтому, я шарахался по городу, почти с утра до ночи, и думал, что же мне делать. Или сидел у обелиска Валентина на кладбище не помня себя и времени.

И вот, однажды, в очередной раз засиделся я до позднего вечера, я и не обратил внимания, что все люди уже давным-давно разошлись, а около меня давно трется немецкая овчарка. Видно, что не бродяжка — ухоженная и сытая. После того трагического случая, собак я стал бояться, но все же нашёл в себе мужество и посмотрел на оборотную сторону ее ошейника, там была выгравирована надпись:

“Нона”

Прочитав имя я произнес обращаясь к своей новой подружке: “ Ах, тебя значит, Нона зовут? Ах, ты моя хорошая! Красавица, как же ты потерялась?! Ну, ничего-ничего, завтра начнём твоего хозяина искать…Ты хорошая собачка? Добрая? А то вот видишь какой шрам у меня, это тоже собачки сделали…. “ — проговорил я поворачивая шею в сторону, чтобы показать, свой большой, корявый шрам. Собака громко и часто дышала, но вдруг, ее дыхание прервалось и я услышал, знакомый мне с той самой ужасной ночи, омерзительный звук. Повернув голову, я едва не спятил, наблюдая как кости овчарки ломаются и она постепенно превращается в девушку.

На моменте, когда ее собачья челюсть выпала и морда из удлиненной стала приобретать человеческие черты, я упал в обморок.

Я очнулся от того, что кто-то выплеснул на меня целый ковш воды, и тут же едва снова не лишился чувств осознав, что этот кто-то мой старший брат Валентин…