Короткие слова – великие лекарства

Достаточно будет альбома для детей. Я вспоминаю историю, которую мать читала мне, когда я был ребенком. Одна колдунья хотела стать молодой и красивой. В результате она оказалась вверх ногами, головой в своем котелке, такая же уродливая, как раньше, среди жаб и змей.

Я не раз прочитывал целый роман на крыше дома, где живу. Мадам Фарбер об этом ничего не знала. В коридоре квартиры есть люк, который не заинтересовал никого, кроме меня. Я очень настойчиво добивался от Мелани, чтобы мы сняли эту квартиру, которая ей не нравилась. Когда я пришел посмотреть квартиру, спросил у хозяйки, есть ли какая-нибудь польза от этого люка. Она ответила: «Никакой, кроме возможности выйти на крышу». Мелани знала о моем увлечении, любила меня и не стала противиться моему желанию. Я должен был только оставаться незаметным. Мелани считала это занятие таким же, как любое другое, только более оригинальным. Так же как библиотерапия.

Когда хотел уйти подальше от мира, я укрывался в своем убежище на крыше. Это было практично, но немного рискованно, потому что за парижскими крышами ухаживают не очень хорошо. С тех пор как Мелани ушла и у меня начались финансовые неприятности, я реже поднимался на крышу: мадам Фарбер немедленно выгнала бы меня, если бы узнала о моих походах туда. Но поскольку она только что объявила мне о моем скором отъезде, мои пациенты перестали быть моими пациентами, а Мелани больше ничего ко мне не чувствует, у меня есть хороший предлог, чтобы взобраться на крышу и посмотреть, как живут люди внизу. Марселина Фарбер вполне может застать меня врасплох. Что же, я уеду. Куда? Об этом я не имел ни малейшего представления. В любом случае гараж моей матери свободен. Она сложила в нем все мои детские и подростковые вещи. Я вернусь туда и мягко погружусь в них, хотя сомневаюсь, что у гаража хорошая теплоизоляция.

Под моими ногами сновали прохожие с пакетами в руках. Конечно, некоторые из этих людей были так же разочарованы в жизни, как я, но скрывали разочарование, пока гуляют по улице с семьей или друзьями, пока делают покупки к Рождеству.

Поскольку мои родители живут отдельно друг от друга, я получил два приглашения на праздники. Настоящая удача. Корнелевская дилемма длиной в две или три секунды: папа или мама? Я бы предпочел «или».

Отец предложил мне пообедать у него дома, с ним и Наташей. Он заказал веганский обед из уважения к пищевым привычкам своей куколки, которая выше его на целую голову. Потом они будут танцевать… а я буду в середине. Танцуя, отец, должно быть, станет маскировать свою усталость, показывая, что ему лишь по документам шестьдесят лет (возможно, он будет это делать уже во время еды: в те времена, которые я помню, он засыпал чуть позже двадцати часов). Потом он, наверное, заснет в объятиях Наташи, как большой младенец. Я отказался от отцовского приглашения.

Моя мать пригласила меня на рождественский ужин, где соберутся те члены ее семьи, которые еще живы – два дяди и одна тетя, все одряхлевшие физически, духовно или в обоих отношениях. Я из осторожности не стал ей отвечать. Сидеть за столом с этими существами мне так же мало хотелось, как провести неделю прикованным к постели из-за тяжелого гриппа. Я не был привит от гриппа.

Я вынул из кармана сборник стихов Сильвии Плат[38]. Мне пришла в голову мысль ближе познакомиться с ее творчеством. Но не удалось прочесть целиком ни одно стихотворение. Хотя я переживал не лучшие дни, и речи не могло быть о том, чтобы мне умереть от удушья, когда вся остальная семья мирно спит. Смерть Сильвии Плат была символической – литературная смерть, подготовленная заранее, чтобы исследователи анализировали все ее подробности. Сильвия Плат, которой хватило чуткости, чтобы приготовить своим детям ранний завтрак перед тем, как наглотаться газа. «Когда вы проснетесь, молоко еще не остынет, и я тоже». Сильвия Плат, также отравленная литературой (она хотела выйти замуж 16 июня в честь романа Джойса «Улисс», в котором действие происходит именно в этот день). И нашла в себе мужество перестать жить, чтобы сделаться легендарной писательницей. Сильвия Плат или искусство устроить своей семье приятный день. Сильвия Плат, которую надо читать осторожно:

Я могу не спать всю ночь, если нужно, –
Холодная, как угорь, без век.

Если бы я купил журнал со своим гороскопом, я бы прочитал: «Ваша жизнь великолепна. Сейчас вы развиваетесь». Редакторы этих текстов, всегда обращенных в сторону будущего (потому что мертвец не купит журнал, а человек, которого погладили по шерсти, купит), нашли бы в моей жизни несколько положительных сторон. Но раз я решил отложить в сторону Сильвию Плат, отказывался потратить хотя бы сантим на эти слишком безликие тексты. Перестать читать – вот, несомненно, подходящее решение. Нужно просто жить.

* * *