Короткий брак

— Я даже не прикасалась к тебе! — взвизгнула Пенни, щеки которой горели.

— Зачем тебе было прикасаться ко мне, если твои глаза просто молили? Тогда я полагал, что ты не ведаешь, что творишь. Теперь начинаю подозревать, что все делалось с умыслом.

— Я была девственницей! — заявила Пенни смущенно, но с негодованием.

— В том, как ты смотрела на меня, не было ничего девственного.

— Ты, должно быть, немало девственниц повидал на своем веку?

— Одной было вполне достаточно, — заверил ее Ник.

— И это, очевидно, разожгло в тебе похоть, — прошипела Пенни. — Я хочу сказать, что ты не избегал меня — как должен был бы поступать, если бы не хотел меня поощрять.

— Какая чушь! Я решил, что чем чаще ты будешь видеть меня, тем скорее поймешь, насколько я стар для тебя, насколько скучен, чтобы быть объектом столь преувеличенного поклонения!

— Оно не было преувеличенным. Я любила тебя! И ты бывал скучным только тогда, когда начинал болтовню о своей дурацкой компании.

Темный румянец залил его щеки. Потрясенная Пенни невольно отметила, что он, кажется, обиделся.

— Я не понимала, о чем ты говоришь, не могла сосредоточиться, и мои мысли куда-то уплывали, в то время как я просто слушала твой г-голос. Ее собственный прервался, когда Ник начал стягивать брюки.

— Только дураки женятся на бестолковых, и я получил то, что заслуживал.

— Я не бестолковая…

Но мои мысли опять куда-то уплывают, со стыдом призналась себе Пенни. Меньше чем в шести футах от нее стояло почти обнаженным олицетворение мечтаний любой женщины — и ее единственная мечта, даже тогда, когда он был одет. А уж теперь, когда на Нике оставались одни черные шелковые трусы, от нее нельзя было требовать сосредоточенности.

— Бестолковая, которая не думает ни о чем, кроме секса, — с ласковым презрением промурлыкал Ник. — Которая оказалась со мной в постели меньше чем через час после моего появления. И это учитывая, что мы полтора года не виделись!

— О… о! — задохнулась Пенни.

— Конечно, я попросил… Но если бы у тебя было хоть отдаленное представление о морали, ты ответила бы отказом, — заключил Ник, ложась рядом. — Мне было так стыдно за тебя на следующее утро.

— На следующее утро? — Пенни выдавила нервный смешок. Она еле удерживалась от того, чтобы не задушить единственную любовь своей жизни. — Разве история не повторяется? Все было именно так, как и после той, первой, ночи. Тебя несказанно взбесило то, что ты овладел мною, а после ты обвинил во всем меня!

— Неправда. — Чтобы сделать свои слова более убедительными, Ник повернул ее лицом к себе. — Я проснулся утром после нашей первой ночи и посмотрел на тебя. А ты открыла глаза…

— Ах, как это непростительно с моей стороны! Мне, наверное, следовало бы спрятаться под простыни от стыда за то, что провела ночь с собственным мужем?

Ник шумно выдохнул.

— Я увидел девчонку, которая без ума от меня и не в состоянии воспринимать вещи такими, каковы они есть. Я был зол на себя, и мне было стыдно за то, что не смог удержаться и воспользовался своим преимуществом…

— Не говори так! — воскликнула Пенни. — Все было чудесно… До сих пор это самое драгоценное мое воспоминание… И в любом случае, ты не пользовался своим преимуществом!

Ник с нескрываемой мукой смотрел на нее.

— Ты не понимаешь! Тем утром мне просто позарез нужно было увидеть повзрослевшую женщину, но передо мной по-прежнему лежала беззащитная девочка, которую я впервые увидел в Лос-Анджелесе… — Он замолчал и нахмурился. — Тогда мне и в голову не приходило, что ты, возможно, никогда не повзрослеешь, во всяком случае, в общепринятом смысле, как это бывает с менее страстными натурами.

— О, огромное тебе спасибо! — заявила Пенни. — Если ты полагал, что лучший способ помочь мне повзрослеть — это посоветовать «экспериментировать» с мальчиками моего возраста, то не дорого же стоят твои благие намерения!

— Я был зол. Только ты могла понять мои слова буквально, — проворчал Ник.

— А насколько буквально мне следует понимать это? — спросила Пенни, обведя спальню насмешливым взглядом. — Ты по-прежнему не знаешь, когда следует остановиться, да?

Без всякого предупреждения Ник обнял ее и, на мгновение крепко прижав к себе, уложил рядом. Жар, исходивший от его большого сильного тела, жег Пенни даже сквозь шелковое платье. Она приникла к нему. Она знала, что не скажет «нет». И она также знала, что Нику это хорошо известно. Чисто мужское удовлетворение светилось в глубине его прекрасных глаз, и от этого Пенни хотелось ударить Ника, но отнюдь не оттолкнуть.

— Хорошо… Насколько я понимаю, мы остаемся мужем и женой?

Ник смотрел на нее теперь вопросительно.

Пенни напряглась, опустив ресницы и сосредоточив взгляд на гладком загорелом плече. Остаемся мужем и женой только ради сына? За пределами спальни он будет глух к ее нуждам. Пенни вспомнились все те невообразимые события, которые произошли за последние тридцать шесть часов. Ей просто необходимо было отдохнуть. В то время как Ник, похоже, способен был жить в состоянии постоянного стресса.