Короткий век любви

На крыльце перед домами в креслах сидят Мэрилин и Дино. Дино берет со столика и показывает Мэрилин два увесистых конверта.

Дино. Это — тебе, сюрприз. Никогда не отгадаешь, что в них.

Мэрилин(шутливо). Счета за последний год? Распечатка твоих клиентов? Собрание любовных писем школьных времен?

Дино(смеется). Ну, положим, их не было так много. Твой теперешний муж не был таким уж Дон-Жуаном. (Потрясая конвертами.) Это — наше путешествие в Испанию. Полный двухнедельный тур. От Барселоны до Мадрида. Плюс 3 дня на Канарах.

Мэрилин. Что случилось, Дино? Неужели ты решился взять отпуск? На две недели?! Не верю!

Дино. Да, решился. И это только начало. Вчера утром, после летучки, я вдруг подумал. Мне 47 лет. Я начал работать с пятнадцати. Чего только не делал. Развозил пиццу, участвовал в переписи населения, работал спасателем. Всегда говорил себе: — «Ты — победитель! Ты можешь!» И мог! Был трудоголиком, спал 4 часа в сутки. 20 лет продаю страховки. Как агент известен всей страховой Америке. И всегда работал, как ненормальный И всё думал, надо вот это, и то, и пятое, и десятое. Для Анны, для Франко, для семьи. Как мне вдолбили с детства. Что я видел? Тысячи договоров? Счета, расписки? Лица клиентов, самолёты и такси? И я решил, хватит. Ненормально, если человек в моём возрасте ни разу полноценно не отдыхал, не был в Европе. Я и Америку толком не знаю.

Мэрилин. Дино, ты меня поражаешь. Что ты это сделал. Что решился. Ты запомнил, что я никогда не была в Испании? (Целует Дино.)

Дино. Конечно, запомнил. У меня вообще неплохой слух. Я всё слышу, хотя многие считают, что я слышу только себя. Люди — странные существа. Каждый думает, что только он всё слышит и замечает…

Мэрилин. Знаешь, Дино, когда это случилось, мне нравилось твоё мужское начало, твоя энергия, размах. Но я никогда не думала, что встречу свою вторую половинку. Думаю, никто другой тоже не догадывается, каков он — настоящий Дино Манчини.

Дино(с полуулыбкой). Я даже на скрипке играл в детстве. Родители хотели вырастить знаменитого музыканта. В шесть лет я уже играл в знаменитом ресторане «Бельканто». Официанты пели, я — аккомпанировал и солировал. Имел бешеный успех, весь город знал меня в лицо. Но однажды другой маленький мальчик после моего соло бросил мне горсть монет и подарил шоколадную скрипку, которая на жаре начала таять у меня в руках. И всё! Я вдруг почувствовал, что никогда больше не смогу играть для этих людей, в этом игрушечном мире. За мелочь или за тысячи, не важно. И больше не взял в руки скрипку. Меня замкнуло… Родители с горя чуть с ума не сошли. Плакали, умоляли, но я был непреклонен…

Мэрилин. Мы мало что знаем друг о друге. Иногда даже о самых близких людях.

Дино. Я, признаюсь, никогда не думал уходить от Анны. Она меня бесспорно любила. И я — её. Просто, мы — совершенно разные люди. Хотя считается, что противоположности притягиваются. А у нас с тобой — всё наоборот.

Мэрилин. И мой Марк — тоже прекрасный человек. И муж, и отец. И я никогда не понимала, что меня так в нём раздражает. И только сейчас поняла. Он никогда в жизни не делал глупостей, не ошибался. Иногда мне казалось, что у него над головой светится нимб. Как у святого! Я всегда знала, что он скажет, что подумает, что сделает. Какие слова высекут у него на могильной плите. (С пафосом.) Здесь покоится Марк Фришмен. Образец для всех! Во всём! Апостол Марк!

Дино. Странно. По правде, ты тоже оказалась другой. Не такой, какой казалась из-за забора. Впрочем, я это уже говорил. Тебя все считали взбалмошной, вздорной. Чуть ли не нервно больной. Говорили, что причина твоих сумасшедших нервных приступов в несчастливом детстве.

Мэрилин. Не знаю, что-то во мне действительно уравновесилось. Успокоилось. Может, я никогда не любила Марка, и это была только привычка. А может, мне была противопоказана его сперма. Знаешь, однажды мы с Марком поссорились, и у меня был бурный роман с одним журналистом. После каждого свидания кожа моя пылала адским огнём, покрывалась волдырями. Впору было маску носить… Я была безумно увлечена, но лечь в постель было настоящей пыткой.

Дино. Не пугай меня такими ужасами! А то я добровольно уйду в монастырь.

Мэрилин(взъерошив его волосы). Нет, нет, только не это!

Дино(шутливо). Хорошо, обещаю повременить.

Мэрилин(внезапно меняя тему). Где мы сегодня будем ужинать? Надо же отпраздновать начало нашей «Испанской баллады».

Дино. Может, в «Casa del Plato»? Но сначала я тебя поцелую. Идёт?

Обнявшись, целуя друг друга, входят в дом Фришмен. Из дома Манчини на крыльцо выходят Алисон и Франко. Садятся в те же кресла.