Короткий век Павла I. 1796–1801 гг.

Агапеев рассказывал, что в эту ночь Павел I долго молился на коленях перед образом, прежде чем войти в спальню.

* * *

ИЗ ЗАПИСОК КНЯГИНИ ЛИВЕН. Граф Пален соединял в своей особе самыя ответственныя государственныя должности. Он имел в своем заведывании иностранныя дела, финансы, почту, высшую полицию и состоял в то же время военным губернатором столицы, что предоставляло ему начальство над гвардиею. Отсюда уже видно, какую власть император передал в его руки.

<…> Между прочим, вспоминаю я такой факт, который случился, кажется, дней за пять, за шесть перед катастрофою.

В одном из припадков подозрительности, не щадившей ни собственной семьи, ни собственных детей, император как-то после обеда спустился к своему сыну великому князю Александру к которому никогда не захаживал. Он хотел поймать сына врасплох. На столе между другими книгами Павел заметил перевод «Смерти Цезаря». Этого оказалось достаточным, чтобы утвердить подозрения Павла. Поднявшись в свои апартаменты, он разыскал историю Петра Великаго и раскрыл ее на странице, описывавшей смерть царевича Алексея. Развернутую книгу Павел приказал графу Кутайсову отнести к великому князю и предложить прочесть эту страницу. Чрез несколько дней граф Пален доверил мужу свои опасения насчет того, что император, по-видимому, собирается заключить императрицу, свою супругу, в монастырь, а обоих старших сыновей – в крепость, потому что и Константин, которому отец до тех пор отдавал предпочтение, сделался ему подозрительным, в виду теснаго сближения с старшим братом.

<…> Распространяли ли заговорщики такия клеветы нарочно, с целью вербования единомышленников, или действительно такия нелепости пробегали в голове императора? Как бы то ни было, разсказни эти распространялись, повторялись, и им верили.

Недоумение и страх преисполняли все умы. В то же время навязывалась и мысль о приближении роковой развязки, и наиболее ходкою фразою было: «Так дольше продолжаться не может!»

Граф Пален уже после рокового события признавался мужу, что, при каждой с ним встрече, он хотел и его привлечь к заговору, но сознание того, что болезнь помешает мужу деятельно послужить этому делу, удерживало Палена от этого намерения. Это была одна из удач на житейском поприще мужа. <…>

<…> Экипаж, который я видела, вез не Уварова, но великих князей Александра и Константина. Выехав по Адмиралтейскому бульвару к противоположному краю Зимняго дворца, муж действительно увидел в кабинете великаго князя Александра освещение, но по лестнице поднимался очень неуверенно.

В приемной муж застал великаго князя Константина и нескольких генералов. Великий князь заливался слезами, а генералы ликовали, опьяненные происшедшим избавлением. В каких-нибудь полминуты Ливен уже узнал, что императора Павла не стало, и что ему предстоит приветствовать новаго императора. Государь требует Ливена. Где Ливен? Мой муж бросается в кабинет, и император падает ему в объятия с рыданиями: «Мой отец! Мой бедный отец!» И слезы обильно текут у него по щекам.

<…> Еще в полночь в замке и около него царила глубочайшая тишина. По несчастному затемнению ума, император Павел, заподозривая всех, с недоверием относился даже и к императрице, преданнейшей ему и почтенной женщине, которую даже вопиющия гласныя измены мужа не отвратили от ея страстной привязанности к государю.

Он запер на ключ и преградил сообщение между аппартаментами императрицы и своими. Поэтому, когда в 12 1/2 часов ночи заговорщики постучались к Павлу в опочивальню, он сам же лишил себя единственнаго шанса к бегству. Известно, что, не найдя Павла в постели, заговорщики сочли свое дело почти проигранным, но тут один из них открыл Павла, притаившагося за ширмами… Чрез десять минут императора уже не стало. Успей Павел спастись бегством и покажись он войскам, солдаты бы его охранили и спасли.

Весть о кончине Павла была тотчас же доведена до сведения графа Палена, который расположился на главной аллее у замка с несколькими батальонами гвардии. Войска были собраны по его приказу, чтобы, глядя по обстоятельствам, или явиться на подмогу императору, или послужить для провозглашения его преемника. И в том, и в другом случае граф Пален питал уверенность, что ему на долю достанется первенствующая роль. Он поспешил отправиться к великому князю Александру и склонился пред ним на колени. Великий князь в ужасе приподнял его.

Рассказывали не раз, будто великий князь был несколько посвящен в заговор, так как заговорщики для обезпечения себе безопасности должны были принять в этом направлении некоторыя предосторожности.