«Короткий Змей»

На протяжении трех дней льды оставляли им фарватер шириной в десяток миль. Они прошли к югу примерно двести миль, под попутным ветром, наперегонки с айсбергами. Капитан, подчинявший действия истине, не скрывал от своих людей, что, несмотря на благоприятные навигационные условия, их отделяет от порта назначения расстояние вчетверо больше пройденного. Мороз усиливался – лед намерз прежде за кормой, а затем и повсюду вокруг. Капитан нашел у берега узкий извилистый фарватер. Эта отсрочка длилась недолго. Каждой ночью их настигал жестокий мороз. По опыту плавания из Киркезунда они кое-как согревались при помощи ламп на тюленьем жиру, зажженных под прикрытием палубного брезента, который меж тем покрывался ледяной крышей. Рулевых сменяли каждые два часа, под угрозой смерти от переохлаждения. «Короткий Змей» был зажат льдом в день Святой Ингрид[34] (2 сентября) после перехода в четыреста миль из Страны без Домов. Они были, таким образом, в шестистах милях от цели, под приблизительно 72° северной широты.

Ранним вечером двое мужчин разговаривали на льду.

– Где видели большой умиак?[35]

– Охотились на тюленя сквозь прорубь, – отвечал тот, что моложе.

– Где видели большой умиак?

Прямых ответов избегали из боязни выказать свою похвальбу и вызвать недовольство Духов.

– Ждали почти весь день, перед тем как убить тюленя, – сказал тот, что моложе.

– Умиак, умиак!

И опять:

– Умиак, умиак!

Вопрос стал навязчивым рефреном, а вскоре темой словесного поединка.

– Умиак! Умиак! молодое дерьмо, – говорит тот, что постарше, – будет ли сказано, где видели большой умиак?

– Умиак! Умиак! старое дерьмо, – говорит молодой охотник, – большой! большой!

Речь не шла о традиционной женской лодке, которая не могла обнаружиться тут, среди льдов. Большой умиак – совсем другое дело, молодой охотник называл его, но не рассказывал о нем, чтобы раздразнить старших. Собаки ворчали и повизгивали во сне, упрятав носы под хвост.

– Забота удивляться оставлена старшим.