Короткое лето

Как и было уговорено, в тот же вечер Ляля позвонила мне и сказала, что в воскресенье она работает, потому что у напарницы сын приболел, и мы не сможем вместе поехать на дачу. Мне стало грустно, потому что я очень хотела взять эту девочку с собой. Да, я в неё влюбилась, в чём готова признаться без сожаления, и пусть меня за это забьют камнями! Так что в воскресенье на дачу я уехала с лёгкой неохотой и ощущением, что мне немножечко не достаёт любимого мной человека. Пусть мы знакомы недолго, но он мне дорог.

 На даче, сами знаете, пропасть дел: полить, прополоть, прибрать, мусор сжечь… Единственное, что я не делала с тех пор, как развелась, я не сажала картошку. Просто я посчитала, что мне и помимо неё хватит ягод, зелени и овощей, чтобы заниматься; а если я ещё и картошку на себя повешу – то слягу со спиной, и массажный кабинет будет моим вторым домом. Уж лучше я картошку буду покупать понемногу на рынке.

Я уехала рано утром, чтобы не так жарко было. Первое, что я всегда делаю, приезжая на дачу, надуваю на заднем дворе бассейн и набираю его водой (благо, водонапорная колонка есть!), потому что в жаркую погоду, да ещё после работы, очень охота освежиться. Кстати, и то воскресенье не было исключением в смысле жары: где-то к 10-ти часам начинало припекать. Переодеваясь в комнате на втором этаже дома, я была некоторое время в раздумье: надеть ли купальник или обнаглеть слегка и работать голышом? С одной стороны, на своей земле я имею право даже голой ходить, если так уж захочу; с другой, увидят соседи – решат, что у бабы мозги слетели. Лучше я в огороде поработаю в купальнике, а купаться могу и голой. По крайней мере, купание объяснит мою обнажённость. Так я и сделала. Купаясь после трудов праведных, я пребывала в том, давно забытом блаженстве, которое бывает у ребёнка, когда его приласкает мать; вот как она, обняв своего шалуна, гладит его по голове и телу, успокаивая после долгой беготни, и сорванцу в итоге делается так хорошо, что он, забыв свои подвиги, затихает, расслабляется в тёплых маминых руках, а то и вовсе задрёмывает… Вот я, погружённая в воду, чувствовала себя, как в объятьях матери. Причём матери-природы! Вода быстро сняла с меня пуды усталости, освежила, расслабила – и из бассейна я вылезла, можно сказать, помолодевшей. Было пять часов вечера. Я, прибрав всё, решила ехать в город, как вдруг зазвонил мобильник. Это была Ляля.

– Здравствуй, тётя Лера! Как ты?

– Привет, малыш! Я к дому еду. Ты что-то хотела?

– Хотела, тётя Лера: поужинать с тобой. Я соскучилась по тебе.

– Ляля, девочка моя, и я по тебе соскучилась. Давай у меня и поужинаем!

– Давай!

– Всё, жди меня у кафе!

– Окей! Пока.

– Пока.

Повесив трубку, я едва ли не на всех парах поехала в горд, потому что меня там ждали. Дорогой я ещё заехала в ближайшую продуктовку, купила пельменей и много какой ещё вкуснятины. Ляля ждала меня возле кафе. Увидев меня, подъезжающую к ней, она сперва радостно махала рукой, а после, сев в машину, обняла меня и поцеловала в губы. Я и сама была рада и ей, и её объятьям, и её поцелую.

– Давно ждёшь? – спросила я Лялю.

– Да не особо, – сказала она. – Я сама относительно недавно сюда добралась из-за пробки на Олимпийской: там несколько машин так нехило кокнулись, что мама, не горюй! Дай бог, чтоб хоть без погибших!

– Дай бог! – согласилась я. – Ну, и мы поедем с богом!

Приехав домой и, поужинав от души, мы просто сидели и разговаривали о всякой всячине.

– Может, ты ещё чего-то хочешь? – спросила я Лялю спустя время.

– Хочу, – сказала она. – Поцеловать тебя ещё раз хочу!

– И я тебя хочу поцеловать! – сказала я, и тотчас между нами случилось нечто, о чём и стыдно, и почему-то радостнее всего вспоминать: целуя меня, Ляля запустила свои руки мне в платье и стала ласкать мою грудь. Я же тоже без доли стеснения тискала Лялю за попу.

– Нравится? – спросила я.

– Очень! – сказала она мне на ухо. – Я смотрю, и тебе нравится моя попка? – я лишь улыбнулась в ответ. – Предлагаю перейти в спальню, лечь в постель и немного поиграть.

– А я не умею с женщиной… – робко отвечаю я.

– Не бойся! – сказала нежно Ляля. – Я тебе всё покажу. Обещаю: нам с тобой хорошо будет!

Мы перешли в спальню. Разобрав постель, я подошла к Ляле и, целуясь, мы стали раздевать друг друга, после чего легли в кровать и предавались самой нежной и страстной любви, забыв обо всём! Знаете, ловлю себя на мысли, что ещё ни с кем из мужчин я не занималась любовью с большим удовольствием, чем с этой девочкой, и никого я с такой нежностью не целовала, как её. Мы любили друг дружку, как хотели, и, по-моему, натурально сходили с ума от той дикой, невыразимой, вырывающейся из наших горл страсти! Самое интересное, что мне нравилось целовать её лицо, губы, загорелое тело – плечи, грудь, живот, ноги… Равно, как Ляля получала удовольствие, лаская меня и целуя во все места, в которые хотела. Наконец наши силы иссякли, и мы просто уже лежали голышом в постели и болтали.

– Тебе понравилось? – спросила Ляля. Я не знала, что ответить. – Ну, скажи что-нибудь, пожалуйста!