Короткое лето

Я посмотрел в бинокль. Точно, домик. Охотничья избушка, скорей. Стоит не в лесу, а в поле, но для Приграничья это норма — в лесу опасней на самом деле, поэтому тут на открытых местах их всегда ставят. А на северо-востоке таких вообще хватает, кто только не строит. И всякие поисковики, что ищут на Севере артефакты, и сборщики трав, и охотники, и много кто еще. Дело нехитрое, а пользы много. Только тут кто мог ее возвести? Кержаки? Так вроде Симон сказал, что не ходят они сюда. Северореченские? Сомневаюсь, бревна уже с непогодой знакомы, не такая уж и новая. А трава возле нее раскатана, то есть тут они проезжают регулярно.

Дыма из трубы нет, людей рядом не видно. И не рядом тоже, «ауровизор» ничего не показал.

— Ну, вот и ночлег, — объявил я. — Пошли помаленьку. Сань, давай, паси насчет опасностей и всего такого прочего.

— Уже, — лаконично ответил он, извлекая из подсумка забавную штуку вроде медного кольца на деревянной ручке, через которое он обвел взглядом окрестности. — Пока ничего.

— Ловушек у избушки нет?

— Пока не вижу, ближе подойти надо.

Растянулись в неширокую цепь, неторопливо приблизились к месту, попутно среди травы заметив заросший травой ручеек. То есть еще и к воде поближе кто-то построился. Через ручей брод, камни набросаны, причем явно человеческой рукой, хотя его и так перепрыгнуть можно. Чуть в стороне, ниже по течению, достаточно свежие следы покрышек, и синеватая осока изломана. Прошли по камням, поднялись на невысокий бережок, встали, оглядываясь. Затем Саня сказал:

— Перед дверьми что-то есть — или ловушка, или сигналка.

Если ловушка, то это плохо, это моветоном считается по всем местным понятиям. На избушки даже замков не вешают, чтобы каждый воспользоваться мог. Для иного человека они последним шансом на спасение могут стать, часто даже карту оставляют с направлениями до ближайшей дороги, на случай если заблудился кто.

— Снять сможешь?

— Скорей всего, — задумчиво сказал Саня, доставая из рюкзака шар из северной лиственницы с врезанным в него большим кристаллом. — Она тут на лоха, похоже, простенькая.

— Ловушка или сигналка?

— Все сразу, кажется… помолчи минутку. — Саня просто кинул шар, как в игре в петанк, на одному ему видимую точку. Тот прокатился чуток по натоптанной у крылечка земле, кристалл мигнул, налился светящейся синевой, а затем вновь погас. — Все, можно идти.

Избушка маленькая, пять бревен стена, двускатная крыша из жердей и дерна. Труба жестяная, с крышкой. Кержацкая изба — вон к бревнам резные деревянные крестики приколочены, наверняка защита. Крыша чуть выдается над входом, метра на полтора,

Порог высокий, а сколоченная из плах толстая дверь низенькая, надо одновременно и ногу задрать, и наклониться, чтобы внутрь попасть. У входа справа буржуйка, откуда и труба, над ней веревки натянуты, чтобы сушиться можно было. Дрова на улице есть, под навесом сложены, но топиться не будем, согреться и так есть чем, а дым нам точно не нужен.

В трех стенах по маленькому окошку, слева стол и лавки, справа полати во всю длину. Выпрямиться стоя только в середине можно, а так сгибаться приходится. Но все равно добротно так, переночевать вполне сгодится. На двери засов добротный, к тому же не простой, с защитой от нечисти. На всех стенах опять же кресты выжжены, и Саня сказал, что не просто так, а еще и заклятиями какими-то прошиты.

— А вообще интересно, — добавил он, — у староверов магия своя какая-то, не по гимназическим канонам. Порасспросить бы, что у них и как. Те кресты-амулеты, что на них были, я посмотреть успел.

— И что? — спросил я, скидывая с себя на лавку рюкзак.

— Там на дерево комплексное заклятие записано. Мы так не умеем. Мне показалось, что три в одном, так сказать.

— А что тогда пули не отводят? — спросил Дмитрий.

— Так а на кой им от пуль в тайге? — ответил я за Саню. — Тут другое нужно. Знали бы, что стрелять придется, так наверняка бы и от пуль что-то нашлось.

— Вот я тоже так думаю, — сказал Саня, отстегивая коврик от рюкзака и раскатывая его по полатям. — Эх, завалиться бы, ноги отстегиваются. А это что? — вдруг показал он на небольшой штабель картонных коробок в углу.

— Только сейчас заметил? — подколол я его, взяв верхнюю коробку, заклеенную лентой. Вытащил из разгрузки «спайдерко», выкинул лезвие, вскрыл аккуратно. — Сухпай. Северореченский, к слову, видел такие в продаже.

— То есть они тут базу устроили.

— Похоже на то. Странно, что только жратва, если они отсюда оперировать дальше собирались. Надо бы местность вокруг обыскать.

— Пожрать сперва надо, — отмел такую идею Дмитрий. — Кстати, как караул нести будем?

— Никак, — ответил я. — Люди тут ночью не шляются, дураков нет, а от нечисти лучше в избе, она под защитой. Спать будем сладко, если не разбудят.

— А и верно, что-то я не подумал. Тогда что, начинаем прием пищи? — Он даже руки потер.

— Ага. За водой только сбегай, — показал я на стоявшее в углу на чурбачке оцинкованное ведро. — Ну, раз ты разговор первый завел. Я с крылечка покараулю.