Короткое замыкание антиподов

- Да, - британец кивнул, - Но, дело в том, что я знаю ваши законы и основные обычаи, поэтому, я могу выражать свою позицию тем способом, который допускается в вашей стране. А большинство из тех мусульман, которых, вы оскорбили, не обладают этими знаниями. Кроме того, обида возбуждает их эмоции. Вот они не могут выразить свой протест здесь. И они выражают его в нецивилизованной форме у себя на родине. Я не оправдываю их, но ведь их действия индуцированы вашим мероприятием.

Ламэк сделал паузу, оценивая этот аргумент, и чуть заметно улыбнулся.

- Вы, Логрис, пытаетесь тут доказать, что ветер дует потому, что парус надувается. Бандитизм мусульман вызван их кораном и шариатом, а повод всегда найдется.

- Ламэк, вы полагаете, что такой повод надо создавать специально?

- Я повторяю, Логрис, это не имеет значения. У бандита повод всегда найдется.

- Вы считаете ислам плохой религией, - ответил Уайтмид, - Что ж, это ваше право. Но, давайте признаем очевидное. В данном случае, вы намеренно создали повод. Не было никакой необходимости создавать «Анти-Мекку» и рекламировать это мероприятие.

- Дайте-ка я отвечу, - вмешалась Орлет, - Не знаю, кому как, а мне противно потакать террористам, и подавлять свои желания в угоду их запретам. Пора вспомнить, что мы свободные люди. Или вы против свободы самовыражения, мистер Уайтмид? 

- Нет, я лишь против того, чтобы страдали невинные люди. Сейчас уже есть множество убитых и раненых, включая и австралийцев. Дальше, в Австралии могут начаться анти-исламские погромы, на которые последуют ответные погромы в странах ислама. Я за свободу самовыражения, это важное право. Но соразмерна ли та цена, которую другие люди вынуждены будут заплатить за эту конкретную форму самовыражения?  

- Идите к мусульманам, - предложила Орлет, - объясните им про права человека и про других людей, которые страдают. Почему вы давите на нормальных людей?

- Я разговариваю с вами потому, - ответил он, - что вы можете воспринять аргументы, обращенные к гуманизму и разуму…

- Для мусульман есть другие аргументы, - мгновенно отреагировала Орлет, - бомбы генерала Ндунти отличное средство убеждения, как оказалось.

Уайтмид поднял руки вверх, как будто сдавался кому-то в плен.

- К сожалению, вы привели именно тот контраргумент, которого я ждал. Вы сейчас не испытываете по отношению к мусульманам ничего, кроме неприязни, и нет никакого смысла рассказывать вам о детях, сгоревших заживо при пожарах в Хартуме…

- …Тогда зачем вы это рассказываете? – резко перебила его Дженифер.

- Я упомянул об этом лишь, чтобы подчеркнуть: вы решили, что все мусульмане, это неприятные и подозрительные люди, и на этом основании, вы одобряете кассетные бомбардировки их стран, и поддерживаете идею выгнать их всех из Австралии. Вы закрываете глаза на тот факт, что из полумиллиона австралийских мусульман лишь несколько тысяч - радикалы. Остальных - за компанию. Так проще всего, верно?  

- А что предлагаете вы? - спросила Орлет, - любоваться, как этот сброд хозяйничает в нашей стране по своему шариату, за счет нашего бюджета? И мне плевать, что не все мусульмане – террористы. Мне достаточно того, что все террористы – мусульмане.

- Не знаю, насколько вы готовы воспринять мое предложение, - со вздохом, произнес Уайтмид, - Но я попытаюсь. Я предлагаю действовать по закону, чтобы санкции были применены только к экстремистам. Да, это потребует сил и времени, но это позволит сохранить принцип, на котором построено любое цивилизованное общество: каждый отвечает за свои поступки, а не за поступки любого, кто исповедует ту же религию. И отвечает перед судом, а не перед толпой сердитых вооруженных людей. И не думайте, будто я предлагаю это ради мусульман. На самом деле, это нужно всем австралийцам. Достаточно один раз применить репрессии к социальной группе, которая не нравится большинству, и это будет повторяться раз за разом, все с большей легкостью. Вслед за мусульманами, будут репрессированы еще какие-нибудь люди, чьи взгляды, или образ жизни, не нравится большинству. Потом начинается принудительная унификация. У народа должен быть один фюрер. Или одна раса. Или одна религия. Или одна партия.

- …Или одна хартия, - спокойно договорила Орлет.

Представитель «Amnesty International» снова печально вздохнул.

- Этой реплики я тоже ждал. Вы ведь сейчас живете в Меганезии, и у вас тут семья…

- Я австралийка! - Орлет прицелилась в него пальцем, - …В отличие от вас, мистер Уайтмид! Я родились в Австралии, и мои предки живут в Австралии больше двух столетий! Это моя страна, а не ваша! Какого хрена вы лезете со своими советами?!

- Тише, тише, - нежно произнес Ламэк, положив огромную ладонь ей на плечо, - Ты знаешь, что такое «юрист»? Это тот человек, профессия которого: представить свою позицию зрителям в выгодном свете, а оппонента представить неуравновешенным, агрессивным и неумным субъектом. Это написано даже в школьном учебнике… 

- Все, я уже успокоилась, - проворчала она, погладив его руку, - Спасибо Ламэк.