Короткометражные чувства

— Страшно немного, — Ljubonka пытается сделать книксен, но безуспешно: теряет равновесие и падает.

— Ха-ха-ха! — заливается звонким смехом Красавица. — Ха-ха-ха!

— И чего вы смеетесь? И меня вам не жалко? — Ljubonka обижается.

— Ха-ха-ха! — не может остановиться Красавица. — Не жалко!

— Да почему ж вам меня не жалко? Я разве не живая душа? — Ljubonka негодует.

— Ты теперь душа мертвая. Кто линию горизонта пересек, тот уж назад не вернется, — улыбается Красавица.

— Погодите-погодите. Ничего я специально не перебегала. Это костыли-скороходы меня сюда занесли, я не сама. Мне бы пожить еще…

— А тебе для чего жить, чудовище? — спрашивает Красавица, заглядывая Ljubonke в глаза.

— Ну…

— Понятно. И все?

— Ну…

— Ага, — Красавица берет китайские палочки и протыкает одной из них свою огромную прическу: внутри вши. — Ага. Что ж, ты больше не станешь просить невозможного и будешь всем довольна?

— Всем не всем… — Ljubonka мнется.

— Ладно, проваливай. Забирай свою дурацкую историю и проваливай. — Красавица опять протыкает палочкой прическу, но на этот раз отворачивается: закончена аудиенция. Страницы Ljubonkinoi книги, перелистываемые шепотом ветра, катятся по большой дороге. Ljubonka скачет с того света — опять на этот: не ведает только особливо зачем. Прыг-скок, прыг-скок!

Тик-ток, тик-ток,
Seven o'clock, — говорят часы.
Vstavai, Pete, sem' 4asov.

— Если б знать, что между небом и землей сидит эта вшивая сука-любовь! Эх, друг сердечный, таракан запечный…

Как бы женский роман

Напиши женский роман да напиши.

А мне летать охота!

Напиши женский роман да напиши.

Я долго отмахивалась, но наконец все же написала о том, как иногда стряпается «женский роман» — в извращенной малой форме, напоминающей кухню, где всегда только пьют.

Напиши женский роман да напиши…

— Что сейчас нужно женщине? Чего хотят наши читательницы?

— Денег!

— Ага. И побольше!

— Ибо чего хочет женщина, того хочет Бог!

— Не упоминайте всуе.

— Всем нужны деньги. Вот мне, например, давно должны были пересчитать зарплату…

— Зачем все сводить к меркантильности, неужели нельзя писать о чувствах, основополагающей линией которых не служат купюры?

— Чего?

— А того! Все эти «Как выйти замуж за миллионера» — полная туфта. Фуфло-с! Российским дамочкам нужны не только бабки! У них — тужур, лямур, мать их, — душа еще раскрывается, а потом не сворачивается долго. Как кровь, например.

— Это каким таким дамочкам кошельки не нужны, а только загадочная русская душа? Нет, коллега, к душе сейчас платное приложение требуется!

— Действительно. Не надо идеализировать женщин, девятнадцатый век…

— Эти хищные особи…

— Господа! О чем мы вообще говорим?

— О новой женской серии, только что в ней нового — непонятно…

— Принципиально другое позиционирование…

— Нужно зарегистрировать брэнд…

— Да нет еще никакого брэнда, неужели вы не понимаете?!

— Лучшие книги для тех, кто умеет — от природы — рожать.

— …и кроме этого ничего не может. От природы.

— Это хамство!

— Со «вкусовой» скидкой на регионы.

— …и другие не столь отдаленные места нашей необъятной родины…

— Все шутите, господин заглавный редактор!

— Вы про обложки?

— И про них тоже.

— Да это те же яйца, только вид сбоку! В новый формат запихнуть то, что уже было…

— Кстати, какой формат?

— 84x108/32 для сумочки перебор. Наверное, все-таки 70x90/32, блок чэ-бэ, мягкая обложка… Традиционно… Идеальное красно-желто-черное сочетание, как у Донцовой… с вариациями, конечно… Не плагиат, упаси Люцифер…

— А вы знаете, что на Большой Садовой в доме номер 10 прикрыли «нехорошую» квартирку? Говорят, там теперь офис. Представляете?

— Да вы что?

— Должно быть, дела в этом офисе пойдут замечательно!

— Товарищи, к черту Воланда!

— Мы теперь не товарищи, мы теперь партнеры.

— Не переходите на личности, коллеги. Интимная жизнь не всегда может являться достоянием коллектива.

— То есть, я не понял, Воланда надо отдать самому себе?

— До вас всегда все в последнюю очередь доходит…

— Попрошу…

— Коллеги! Мы отклонились от темы. Надеюсь, никто не хочет задерживаться после шести?

— Название серии должно быть броским, должно цеплять…

— Всё уже было.

— Вы слишком мрачно смотрите на мир, коллега.

— Отчего же! Царь Соломон был далеко не дурак-с!

— Детский сад какой-то, а не редсовет!

— Да-да!

— Господа! Не отвлекайтесь. На повестке дня все тот же вопрос: печатаем Катю Высокую «мыльной оперой» или ее гребаный синопсис переписываем для того, чтобы она из пяти дурацких книжек собрала одну чуть лучше?

— Лучше «мыло». 1000 и одна сказка Шехерезады… Дошло до меня, о великий калиф… Законы сериала как жанра…

— Сериала как жанра? Я вас умоляю!

— Господа, не стебитесь. Итак…

— «Не стебитесь» — это сленг?

— Печатный.