Коротков

Встречи с Фельфе и Клеменсом всегда проводились с соблюдением самых строгих, даже жестких мер безопасности. В силу особого значения Фельфе и Клеменса как агентов советской разведки, высочайшей ценности доставляемой ими информации, с ними несколько раз встречались даже сами генералы Питовранов и Коротков. Обычно же на связь с ними выходили два оперативных сотрудника аппарата в Карлсхорсте Иван Ефимович Сумин («Альфред-маленький», прозванный так Фельфе за небольшой рост) и Виталий Викторович Коротков («Альфред-большой»), Фельфе и Клеменс не всегда могли выехать на встречу с советским товарищем из-за служебной занятости, потому они сами подобрали курьера, давнего знакомца по Дрездену, ныне владеющего в Западной Германии небольшим предприятием Эрвина Тибеля (оперативный псевдоним «Эрих»), Тибель никакого отношения к спецслужбам не имел, Фельфе и Клеменс использовали его, выражаясь профессионально, «втемную». Тибель не знал (или делал вид, что не знает, для собственного спокойствия) о содержимом тех пакетов, что он регулярно отвозил в тот же Западный Берлин и передавал там незнакомому человеку, говорившему по-немецки хоть и свободно, но все же с иностранным акцентом. Впрочем, не исключено, что «Эрих» полагал и такое — его друзья занимаются какой-то мелкой спекуляцией, что в те годы было в Германии занятием весьма распространенным.

Вспоминает Виталий Коротков: «Как правило, при приездах Фельфе или Клеменса в Берлин они вечером выходили в демократический сектор и вместе с оперработником ехали на одну из конспиративных квартир в Карлсхорсте, где все уже было готово к их приему и длительной, обычно ночной работе. Утром, с первым потоком рабочих и служащих, они возвращались назад».

Большое внимание постоянно уделялось вопросам конспирации, надежности и безопасности связей. Несмотря на настойчивые попытки перевести их на безличную связь с использованием тайников, Фельфе твердо заявил, что тайникам не доверяет и бывает спокоен только тогда, когда передает свои материалы из рук в руки. В 1956 году, когда стало ясно, что псевдонимы Фельфе и Клеменса стали известны в немецком отделе Карлсхорста большему числу лиц, чем было нужно, было решено изменить их псевдонимы, одновременно дав «утечку», что связь с «Герхардом» и «Гансом» (первоначальные псевдонимы Фельфе и Клеменса. — Т. Г.) прекращена. Встречи все чаще проводились вне Германии — в Австрии и Бельгии.

С целью повысить авторитет Фельфе в глазах начальства, для него в Карлсхорсте была создана целая агентурная сеть, которой не было бы цены, не будь она фиктивной! Так осуществлялась порученная Фельфе его шефом операция «Диаграмма», направленная против Карлсхорста. Ее результаты выглядели более чем солидно: в пяти объемистых томах были собраны планы служебных кабинетов, квартир, номера телефонов, анкетные данные, словом, все о Карлсхорсте, даже расположение туалетов! Эти тома в качестве справочников поступили во все подразделения БНД, в ведомстве по охране конституции, прокуратуру, земельные уголовные ведомства. По ходу операции «Диаграмма» обработке подвергались материалы, собранные не только лично Фельфе и его «агентами», но и поступившие от ЦРУ. Благодаря этому советская сторона точно знала, что именно о ее работе известно американцам.

Вспоминает Виталий Коротков: «Значительную проблему представляла реализация получаемой информации, особенно оперативного характера. Одним из условий, которое поставил Фельфе, уже работая в геленовской разведке, было следующее: ни один агент, ни объект разработки, о котором станет известно от него, не должен быть арестован. Нужно отметить, что это условие на протяжении десяти лет сотрудничества неукоснительно соблюдалось. Помимо обычно применяемого обезличивания копий секретных документов, каждый раз разрабатывалась легенда источника их получения, при переводе изменялся характер документа и его оформление. Так сложилось, что многие подразделения разведки, да и контрразведки обращались в аппарат уполномоченного с просьбами выяснить, связан ли объект их оперативной заинтересованности с западными разведками. Если такая просьба была достаточно обоснованной, в очередное задание для Фельфе включалась и эта фамилия. Как правило, такой список в каждой встрече состоял из двух десятков фамилий, и Фельфе, имея доступ к картотекам геленовской разведки, присылал фотокопии всех имеющихся на них материалов, что было бесценным с точки зрения принятия решений в отношении объектов разработки».

Кроме того, Фельфе передал материалы о нескольких крупнейших оперативных играх, которые БНД затевала с советскими спецслужбами, а также провокаций против отдельных советских граждан, работающих в различных учреждениях СССР, включая дипломатов, вовсе не являющихся сотрудниками КГБ. О масштабах разведывательной деятельности Фельфе красноречиво говорят даже цифры: он передал оперработникам КГБ в общей сложности 15 тысяч фотокассет (а на одной пленке фотоаппарата «Минокс» помещалось свыше 50 кадров!) и 20 микрокассет звукозаписи.