Корова

– Да пусть она спокойно лежит, – махнул рукой на муху Владимир Богданович. – Главное, что не жужжит.

Муха всё так же лежала на гигроскопичной газетной бумаге, раскинув лапки в разные стороны, и вяло ворочала своими фасеточными, огромными по отношению к маленькому туловищу, глазами. Крылья её беспомощно висели, как уши спаниеля. Она даже пыталась встать, но каждый раз лапы её разъезжались в разные стороны.

Стихийное собрание техотдела судорожно постановило перенести муху на освещённый солнцем подоконник, предварительно закрыв фрамугу. Муху перенесли всем коллективом на развороте журнала выговоров за непосещение планёрок. Машенька выкроила ей миниатюрную перинку из кусочка марли для скорейшего высыхания, а Зинаида Олеговна пожертвовала мухе кусочек ваты в качестве одеяла. Все стали ходить исключительно на цыпочках и общаться шёпотом, словно в больничной палате, где болеет кто-то очень важный и дорогой для нас. Паша стал шёпотом спорить с Нартовым о длительности жизни мух, и они даже влезли во Всемирную Паутину, которая милостиво выдала им море информации обо всех насекомых. Когда Паша делал распечатку с Интернета, Нартов убирал в шкаф рулоны ватмана, сброшенные с освобождённого для мухи подоконника, а остальные внимательно смотрели на разворот журнала какого-то серьёзного учёта, опять зашёл начальник Завода и остался весьма доволен увиденным:

– Тэк-с, ну я вижу, работа кипит. Похвально, ей-богу похвально! А то кругом одно зубоскальство и битьё баклуш на рабочем месте. Кстати, где у вас журнал по учёту…

– Под мухой, – дружным хором ответили мы.

– Хм, странно. Журнал и «под мухой»? Очень странно. Ну ладно, работайте, не буду вам мешать.

Когда начальник вышел, Паша стал нас просвещать из интернетской распечатки, которая получилась длиннее шторы:

– А вы знаете, что за лето успевает прожить от пяти до десяти поколений мух?

– Сколько же она живёт? – изумилась Зинаида Олеговна.

– Около месяца или что-то вроде того, – прикинул в уме Владимир Богданович.

– А вот в Индии, – продолжал энтомологический ликбез Паша, – есть такая секта, в которой самым страшным преступлением считается раздавить какое-нибудь насекомое. Даже нечаянно. Они со специальными метёлочками ходят и тщательно подметают всё, на что собираются наступить, сесть или лечь, чтобы ненароком не раздавить какого-нибудь паучка или червячка… Господи, как они с бабами-то спать ложатся?

– Как-как, с метёлкой! – захохотал Нартов. – Паша, где ты видел сектантов, которые с бабами это самое? Ты сам подумай, до того ли им, если надо каждый свой шаг тщательно вымести? Прямо скажем, не до баловства…

– Мужчины, прекратите скабрезничать! – возмутилась Машенька. – Павел Александрович, Вы лучше найдите сведения о том, что делать с мухой, побывавшей в кипятке.

– Да, что-нибудь по существу, – поддержала её Зинаида Олеговна. – Чем её кормить-то?

– Не знаю. Про вареных мух ничего нет. А, вот: «Питается муха только жидкой пищей. Она растворяет твёрдую пищеварительными соками, а потом втягивает её хоботком».

– Я ж говорил, – подтвердил Нартов.

Мухе тут же налили на подоконнике лужицу сладкого чая и насыпали туда крошек от пирожных и печенья.

– Под нос ей, под нос сунь.

– А где тут у неё нос-то?

– Да не под нос! У неё органы вкуса на концах ног.

– Надо же!

Муха, заметив такой уход и заботу, благодарно зашевелилась и проползла какое-то расстояние, потом остановилась, отдышалась. Увидела песчинку сахара и съела её по всем правилам мушиного этикета: растворила и втянула хоботком. Мы так и застыли от счастья! Ожила! Каждый стал совать мухе какие-то сыпучие продукты. Зинаида Олеговна накрошила ей творожный сырок, Паша насыпал хлебных крошек, а Владимир Богданович капнул коньяку, который достал по такому случаю из сейфа. Муха помусолила творог, отыскала ещё кристаллик сахара, а вот через хлебные крошки равнодушно переползла. Зато припала к коньяку. Выпить всё не выпила, но зато сразу расправилась и приосанилась.

– Наш человек, – констатировал Нартов, а Паша стал искать в Интернете сведения, есть ли у мухи печень.

Сама же муха отправилась что называется «на боковую», а мы чутко охраняли её сон. Тут к нам ввалился специалист по обслуживанию офисной техники и грохнул вычищенной клавиатурой компьютера. Он только собрался что-то громогласно объявить, как на него зашикали всем отделом:

– Тишшше, тише ты!

– А чего?

– Человек спит.

– Где человек? Какой человек? Вы чего, чифир тут вместо чая шпарите?

Когда мы ему показали искупавшуюся в чае муху и поведали её полную драматизма историю, он нисколько не удивился. Это, говорит, ещё не самый тяжёлый случай.