Корпоратив королевской династии

– В Олаф тогда не пускали туристов. Двери замка для экскурсантов первыми из всех господ открыли Карл и Елена. Мартина не хотела видеть в родовом гнезде посторонних. Но, поняв, что сын с невесткой выжили в ужасной аварии, она на следующее утро после происшествия велела сделать комнату-музей и разрешила всем желающим посещать ее абсолютно бесплатно. Госпожа Мартина хотела, чтобы народ увидел, какой беды избежал Карл, и благодарил Бога за спасение владельца Олафа.

Слушая Ирину, я рассматривала экспонаты, представленные в стеклянной витрине, обратила внимание на золотые запонки, на которых мелкими блестящими камушками была выложена буква «С», и удивилась.

– Простите, это вещи тех, кто попал в аварию? – поинтересовалась я.

– Да, да, – кивнула Ирина, – костюм Карла, его рубашка. Видите, воротничок обгорел?

– Ужас! – прошептала Валентина. – Не дай Господи такое пережить.

– Пиджачок-то без изъяна, – отметила Мэри.

– Вы очень наблюдательны, – похвалила ее Ира. – Карл снял его и повесил в салоне, зацепил вешалку за держатель над стеклом. Многие мужчины так поступают, чтобы не мять одежду, а потом, приехав, надевают ее.

– Кошмар, – поежилась мать Галины.

– Да ладно тебе, ма, все живы остались, – одернула ее школьница.

Ирина тем временем тыкала указкой в стекло.

– Плащ Елены, ее туфли, сумочка, шаль…

– А запонки чьи? – задала я вопрос дня.

– Господина Карла, – терпеливо пояснила экскурсовод. – Мартина не только решила организовать экспозицию «Чудесное спасение». Она еще наградила моего отца орденом Чести, который основал Иоханн Хансон, владевший замком с тысяча триста пятого по тысяча триста сороковой год. В народе этого правителя звали Веселым. Кстати, о запонках. Сейчас сорочки, которые массово продаются в магазинах, производят с пуговицами. Но дорогие варианты и те, что сшиты специально на заказ, всегда имеют прорези для запонок. Аксессуары, представленные вниманию посетителей, были подарены господину Карлу отцом на двенадцатилетие. Виктор заказывал их в Париже у самого известного и дорогого тогда ювелира Фредерика Санту.

– Сразу видно, шикарная вещь, – с завистью произнесла Нонна, – настоящие бриллианты.

– Через витрину любая ерунда выглядит хорошо, – язвительно заметила Мэри, – но многие не понимают, что у них на пальце, даже уткнувшись в кольцо носом. Вон у Нонны цирконий, а выглядит богато.

– Ошибаетесь, – вспыхнула студентка, – Леша мне брюлик купил.

Мэри снисходительно улыбнулась.

– Детонька! Тебя обмануть легко. Но меня нет. Ну-ка, дай украшение.

Нонна стянула с пальца кольцо.

– Держите, но зачем оно вам?

Лесина приблизилась к окну и чиркнула по стеклу только что полученным кольцом.

– Ну? Где царапина?

– И что? – не поняла Галина. – Нет никакого следа.

Мэри снисходительно на нее посмотрела.

– То-то и оно, дорогая. Настоящий бриллиант действует вот так!

Дама поднесла кисть к тому же месту и сделала резкое движение.

– Ух ты! Прямо зигзаг, – восхитилась Галя.

– Да, потому что у меня настоящий алмаз, – завершила выступление Мэри. – Знаете, Алексей, помолвочное кольцо особенное, если ваш брак выстоит в житейских невзгодах, Нонне предстоит носить его долгие годы. Мужчина не должен жадничать. Невесте надо преподносить, как теперь принято говорить, «брюлик». Пусть он будет небольшим, но настоящим.

Нонна опустила глаза.

– Меня обманули, – зачастил Алексей, – продавщица сказала: кольцо с бриллиантом. Нонка, честное слово, чек тебе покажу, я дорого заплатил.

Галя толкнула Валентину в бок локтем.

– Ма, чего молчишь? Скажи ей!

– Кому и что говорить? – не поняла старшая Ручкина.

Лицо дочери сморщилось так, словно она угостилась лимонным соком.

– Ваще крутяк. Не врубаешься, да? Меня замечаниями долбишь: «Галя, думай, что говоришь. Галя, не ляпай, что попало. Галя, твои высказывания ранят человека». А сейчас тормозишь? Объясни этой старой мочалке, что неприлично чужое помолвочное кольцо обсирать! Какое ей дело, из чего оно? Увидела, что камень не брюлик, а дерьмовый? Ну и запихни кулак в рот. Нонне же обидно!

Я мысленно зааплодировала девочке. Ай да Галя! Молодец. Когда Мэри разглагольствовала, взрослые интеллигентно молчали, а школьница высказалась откровенно.

– Меня торговка обдурила, – жалобно повторил Леша, – и не важно, какой камень, главное, я тебя люблю.

Нонна молча кивнула.