Корпорации (февраль 2009)

Таким образом, количество объединений и пересечений множится и множится. Каждый военнослужащий, соответственно, кроме одной большой корпорации принадлежит к нескольким корпорациям поменьше - по месту службы, роду войск и виду ВС, званию и должности, специальности, сроку службы и др. У каждой появляется свой фольклор (можно вспомнить бессмертные строки: «В могиле лежит офицер ПВО. Не пулей убит - задолбали его»), иногда, фактически, свой язык (особенно, конечно, у моряков).

Корпорации сложнейшим образом на разных уровнях взаимодействуют и конкурируют друг с другом. В современной войне все зависят от всех, но при этом каждый считает главным себя. Ракетчики (в смысле - «стратеги»), летчики, моряки, десант (морской и воздушный) и спецназ считают себя суперэлитой. В принципе, все они имеют основания так о себе думать, хотя друг без друга, а также без, например, ПВО, войск связи или тыла никто из них обойтись не сможет. Конечно, в противопартизанской войне ПВО ни к чему, но там и ракетчики, моряки, большая часть летчиков тоже лишние.

Впрочем, здесь речь идет о тонких материях: о профессионально-психологических аспектах межкорпоративных отношений внутри общей гигантской корпорации. А есть гораздо более грубые обстоятельства ведомственно-бюрократического характера, которые в мирное время естественным образом начинают превалировать над профессиональными. Особенно в постсоветский период, когда Вооруженные силы стали испытывать острую нехватку денег. И, одновременно, министрами обороны стали назначать представителей видов ВС и родов войск, которые раньше на руководство всей армией не претендовали. В советский период министрами обороны назначали «общевойсковиков» (т. е. пехотинцев и танкистов), а дольше всех пробыл на этом посту Дмитрий Устинов, хотя и носивший маршальские погоны, но реально в армии не служивший и представлявший ВПК, а не ВС (следовательно, он не был вовлечен во внутриведомственные интриги). И в то время виды, рода, округа, флоты, группы войск боролись за ресурсы, но это была борьба за еще лучшую жизнь, а не за выживание. В постсоветский же период вопрос встал именно таким образом. И именно в этот момент министрами обороны побывали представители войск не самых многочисленных, хотя и элитных. Сначала это был десантник Павел Грачев, а потом, после краткого пребывания на посту министра «общевойсковика» Игоря Родионова, - ракетчик Игорь Сергеев. В условиях нехватки всего каждый из них чисто инстинктивно стал «тянуть одеяло на себя», т. е. на родные войска.

Что интересно, каждый из них имел некоторые основания считать свои войска главными. Например, Силы быстрого развертывания, идею создания которых на базе ВДВ лелеял Грачев, в Чечне очень бы пригодились. Впрочем, без всяких СБР десант оказался там главным. Однако другие виды и рода сочли себя обделенными и обиженными (до какой степени справедливо - вопрос сложный) и после отставки Грачева, которая случилась по причинам, к его боевым заслугам отношения не имевшим, ВДВ, наоборот, надолго превратились почти в изгоев.

Еще больше оснований для «утягивания одеяла» имел Игорь Сергеев, объективно лучший министр обороны, как минимум со времен Устинова, как максимум - за весь послевоенный период. Первая чеченская была проиграна, деньги на армию совсем закончились. В этих условиях Сергеев, однако, сумел сохранить стратегические ядерные силы, в первую очередь, их основу - РВСН. То есть спас то, что только и делает Россию великой державой, а не малонаселенной гигантской территорией с огромным количеством природных ресурсов. В итоге за 90-е годы СЯС почти не уменьшились по сравнению с советским периодом (имеется в виду та их часть, которая осталась в России), а по ряду параметров даже увеличились. Тем не менее, все остальные обиделись и на ракетчиков. В итоге в «нулевые» РВСН были разжалованы из вида ВС в род войск, а СЯС в целом по сравнению с концом 90-х уменьшились более чем вдвое.

Появилась и конкуренция между округами, при этом возникла угроза создания региональных армий. В начале 90-х многие гарнизоны оказались «на кормлении» у местных властей, что порождало опасения в их лояльности Москве «в случае чего». Оказавшийся заведомо привилегированным Московский военный округ исключением не стал, даже наоборот. Его командующий Леонтий Кузнецов слишком сблизился с Юрием Михайловичем в тот момент, когда тот решил замахнуться на федеральную власть. И вроде бы в начале 1999 года неосторожно высказался в том смысле, что не даст мэра в обиду, если Кремль решит поднять на того руку. Фраза эта была донесена до ушей Бориса Николаевича, после чего генерал Кузнецов немедленно отправился на пенсию.