Корпорация

Руководство Центробанка пребывало в легком шоке. Только что был с таким блеском разработан и почти утвержден очередной гениальный план восполнения валютного дефицита в бюджете страны. Предполагалось, что через несколько недель на рынок будет сброшена довольно крупная партия палладия – около четырех тонн. Но искомые четыре тонны не то что до складов Гохрана еще не дошли, а даже и произведены не были. Палладий только предстояло отправить на аффинаж в Белогорск, а пока что вся партия находилась в Снежном в виде порошка, где концентрация платиноидов, включая палладий, составляла не более сорока процентов.

Таким образом, если бы даже гениальная задумка Центробанка просочилась на рынок, ронять цены было очень-очень рано. Да и незачем – четыре тонны это не двадцать, партия хоть и крупная, но избыточной для потребителей не станет. Дело, значит, было не в планах Центробанка. А в чем?…

Над этим вопросом бились и специалисты Гохрана. Все «драги» России реализуются на внешнем рынке исключительно через их посредничество, и Гохрану было, о чем беспокоиться. Одно из его ключевых подразделений – Алмазювелирэкспорт – уже проведший экспертизу, заявил однозначно: «слива» информации Центробанка для такого кризиса было недостаточно. Экспертам Алмазювелирэкспорта стоило верить: эти люди не одну собаку съели на проблемах рынка драгметаллов и знали, что говорят.

В число экспертов Алмазювелирэкспорта входил и зам генерального директора Снежнинской горной компании Юрий Березников. Но даже он, один из ведущих мировых специалистов в этой области, не находил объяснений случившемуся. Гохран принял единственно возможное в этой ситуации решение: начать в Лондоне собственное расследование. К нему подключились постоянно связанные с LME британские сотрудники ведомства, а в качестве главного аналитика, вхожего во все кабинеты и имеющего на рынке заслуженно высокий авторитет, по согласованию с руководством «Росинтера» был избран все тот же Юрий Березников. Вечером 4 сентября Березников вылетел в Лондон.

20

5 сентября 2000 года, вторник. Лондон.

Звонок Старцева застал Сергея Малышева по дороге к подъемнику – с лыжами в руках и с той особой, трепещущей внутри боязливой радостью, которая называлась предвкушением. С пятницы минувшей недели банкир находился в швейцарском Церматте, и уже успел слегка потянуть связку голеностопа после не слишком удачного спуска.

Церматт нравился Малышеву – было там не слишком многолюдно и одуряюще свежим был воздух, потому что в городке запрещалось автомобильное движение. Неизведанные еще трассы манили, и Малышев не планировал возвращаться к работе раньше, чем в следующий понедельник.

Но планы пришлось поменять. Поговорив со Старцевым, банкир вздохнул, сказал грубое слово и повернул обратно, к отелю «Мон Сервен», откуда и отбыл через четверть часа по направлению к ближайшему аэропорту. В ночь на 5 сентября Малышев оказался в Лондоне.

Просьба Старцева была хоть и расплывчата, но понятна. Ситуация на LME требовала немедленного разрешения. В Лондоне уже рыли землю специалисты российских спецслужб, прибыли сюда и люди Шевелева, и Березников. Но Старцев просил и его, Малышева, подключиться – положение у СГК тяжелое, а у банкира в Сити обширные связи, возможно, удастся что-то прояснить и повлиять на ситуацию. Если же вина за обвал рынка лежит на ком-то из Корпорации, необходимо выяснить это раньше, чем к тем же выводам придет ФСБ или Гохран: незачем сор из избы выносить.

Поспать удалось всего три часа. В восемь утра сонный и сердитый Малышев уже завтракал в ресторане отеля. За тем же столиком торопливо поглощал диетическую кашку Березников.

– Я думаю, Сергей Константинович, нам надо свои усилия консолидировать, – излагал Березников, – Давайте сразу прикинем, с кем сможете встретиться вы, а с кем – я. Чтобы, так сказать, старания наши не пропали втуне…

Малышев молча отправил в рот тост и запил кофе. По правде говоря, никаких внятных планов у него пока не было. Для начала стоило связаться с двумя людьми – руководителями крупнейших инвестиционных банков, с которыми сложились пусть и не дружеские, но достаточно прозрачные и добрые отношения. Оба они консультировали Малышева по поводу реструктуризации ЮНИМЭКС-банка, оба знали все ходы и выходы делового Лондона и могли помочь если и не делом, то добрым советом – наверняка.

А в добром совете Малышев ох, как нуждался… Радостный сумбур царил в голове все последние дни – колкий и чистый альпийский воздух еще жил в легких, не давая возможности думать о деле. Впрочем, сумбур этот поселился в нем еще раньше, до поездки в Швейцарию. А именно – в то утро, когда он впервые проснулся рядом с женщиной счастливым…