Корпорация «Бессмертие»

— Не могу, — сказал Смит. — Разве ты не понимаешь? Я никого не знаю, кроме тебя. В буквальном смысле никого! Я не знаю этого мира, ни одного человека в нем, ни одного лица. У меня пропала память. Ты моя единственная зацепка, центр моего существования, единственный его смысл.

— Замолчи!

— Но это так! Ты думаешь, мне нравится таскать эту развалину по улицам? К чему мне жизнь без надежды на будущее и без памяти о прошлом? Смерть и то лучше! Жизнь — это вонючая, разлагающаяся плоть, а смерть — чистый дух! Я думал о смерти, мечтал о ней, о прекрасной бесплотной смерти! Одно меня останавливает. Это ты, Блейн. Лишь это заставляет меня тянуть лямку.

— Уйди отсюда, — сказал Блейн, горло ему сводила судорога тошноты.

— Ты — солнце, звезды, моя Земля, вся моя вселенная, моя жизнь, мои друзья, враги, любимые, убийцы, жена, дети, отец, муж…

Кулак Блейна ударил Смита в скулу. Зомби был отброшен на стенку кабины. Выражение его лица не изменилось, но на серой коже щеки появился большой багровый кровоподтек.

— Один — ноль, — пробормотал Смит. Рука Блейна, занесенная для второго удара, опустилась. Смит встал на ноги.

— Я ухожу! Будь осторожен, Блейн. Погоди умирать! Ты мне нужен. Скоро я вспомню и приду к тебе.

Вяло шевеля ногами, с кровоподтеками на неподвижном лице, Смит вышел из бара.

Блейн заказал двойное виски и долго сидел над рюмкой, пытаясь унять дрожь в руках.

За час до рассвета Блейн прибыл в поместье Халла на загородном автобусе. На нем была традиционная форма охотников: рубашка и брюки цвета хаки, ботинки на резиновой подошве и широкополая шляпа. На одном плече у него висел рюкзак, через второе он перекинул винтовку и штык в пластиковом чехле.

У ворот его встретил слуга и проводил к приземистому обширному особняку. Блейн узнал, что поместье Халла состоит из девяноста акров лесистой местности в горах Андирондака, между Киином и Элизабеттауном. Здесь, рассказал ему слуга, совершил самоубийство отец Халла, в возрасте пятидесяти одного года, лишив при этом жизни шестерых охотников, прежде чем охотник с саблей не отсек ему голову. Какая славная смерть! А вот дядя Халла, с другой стороны, предпочел берсеркерствовать в своем любимом Сан-Франциско. Полицейские стреляли в него двенадцать раз, прежде, чем он упал, и он успел покончить с семью прохожими. В газетах много писали об этом подвиге, а полный отчет о деянии сохраняется в анналах семьи.

Это все из-за разницы в темпераментах, объяснял говорливый старый вассал. Одни люди, вроде дядюшки, имеют характер веселый, любят хорошую шутку и предпочитают умереть в толпе, привлекая к факту своей смерти определенное внимание. Другие, как нынешний молодой мистер Халл, более склонны к одиночеству и общению с природой.

Блейн вежливо кивал в ответ на интересный рассказ и был тем временем отведен в большую, просто обставленную комнату, где собирались прибывающие охотники. Они пили кофе и наводили последний глянец на остро отточенных лезвиях своего оружия. Сверкали голубое лезвие алебарды и серебристое лезвие меча, отблески играли на полированном наконечнике копья, и морозные искры мерцали на шипах дубинки и «утренней звезды». На первый взгляд Блекну все это напоминало сцену из времен средневековья. Но потом он решил, что больше это напоминает приготовления к съемке фильма.

— Бери себе стул, друг, — сказал ему алебардист. — Добро пожаловать в Добровольное общество защиты мясников, работников скотобоен и свободных убийц. Меня зовут Сэмми Джоунс, я — лучший алебардист в Америке и в Европе тоже, наверное.

Блейн сел, и его представили остальным охотникам. Здесь собрались представители полудюжины национальностей, хотя общим языком был английский.

Сэмми Джоунс был приземистым, черноволосым человеком с бычьей шеей, соответствующими плечами, одетым в заплатанную и выцветшую полотняную рубашку-хаки и такие же брюки. На его грубо вылепленном лице виднелось несколько старых охотничьих шрамов.

— Первая охота? — спросил он, бросив взгляд на новенькую, выглаженную форму Блейна.

Блейн кивнул, снял с винтовки чехол и присоединил штык на место. Он проверил, как штык держится, укоротил ремень и снова отсоединил штык.

— Ты и вправду умеешь обращаться с этой штуковиной? — спросил Джоунс.

— Конечно, — сказал Блейн с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.

— Тогда хорошо. Парни вроде этого Халла чуют слабого брата. Они их и стараются в первую очередь повыбивать.

— Сколько обычно продолжается охота? — спросил Блейн.