Корпорация «Бог и голем»

При наличии возможности конструировать автоматы, будь то в металле или только мысленно, изучение их производства и теории будет естественным проявлением человеческой любознательности, а человеческий разум задыхается, если сам человек ставит жесткие границы своей любознательности. Но все же имеются такие стороны автоматизации, которые выходят за пределы естественной любознательности и греховны по своей сути. Их воплощением можно признать ту особую категорию инженеров и технических руководителей, которых я предлагаю называть машинопоклонниками.

Мне хорошо известны машинопоклонники моего собственного мира с их лозунгами свободного предпринимательства и экономики прибылей. Думаю, такие люди могут существовать и существуют и в зеркальном мире, где лозунгами выступают диктатура пролетариата, марксизм и коммунизм. Власть и жажда власти суть, увы, суровая реальность, способная принимать разнообразные обличия. Среди ревностных жрецов власти немало тех, кто нетерпим к ограниченным возможностям человечества, прежде всего к ограничениям, налагаемым человеческой ненадежностью и непредсказуемостью. Легко опознать такого руководителя по тому, каких подчиненных он себе подбирает. Эти подчиненные робки, смиренны и всецело преданы своему начальнику, а потому обыкновенно оказываются беспомощными, когда вдруг перестают быть придатками его воли. Они способны трудиться усердно и ретиво, но почти лищены собственной инициативы, этакие евнухи в гареме идей, которым повелевает их султан.

Не считая того, что машинопоклонник находит повод для преклонения перед машиной в ее свободе от человеческих ограничений скорости и точности, имеется и другой мотив, который труднее выявить в каждом конкретном случае, но который должен, по-моему, играть весьма важную роль. Это стремление избегать личной ответственности за опасное или гибельное решение и возлагать такую ответственность на кого-то еще — на случай, на начальство и его политику, которую не положено оспаривать, или на механическое устройство, которое якобы невозможно понять до конца, но которое наделено бесспорной объективностью. Подобные мотивы движут потерпевшими кораблекрушение, когда они тянут жребий, решая, кого из них надлежит съесть первым. На тех же доводах умело пытался строить свою защиту покойный мистер Эйхман. Те же мотивы объясняют появление холостых патронов в боеприпасах расстрельных команд. Несомненно, теми же соображениями будет успокаивать свою совесть тот высокопоставленный чиновник, который нажмет кнопку первой (и последней) атомной войны. На самом деле это старый колдовской трюк, чреватый, правда, обильными трагическими последствиями: клятва принести в жертву первое же живое существо, которое увидишь после благополучного возвращения из опасного путешествия.

Едва такой повелитель осознает, что отдельные функции его рабов-людей могут быть препоручены машинам, он приходит в восторг. Наконец-то он нашел себе нового подчиненного — энергичного, услужливого, надежного, никогда не возражающего, действующего быстро и не требующего никакой личной заботы и опеки!

О подобных подчиненных рассказывается в пьесе Чапека «R.U.R.». Раб лампы не выдвигает никаких требований. Он не просит выходной каждую неделю, не хочет поставить телевизор в своем рабском жилище. На самом деле он вовсе не нуждается в жилище, а просто возникает из ниоткуда, стоит потереть лампу. Если достижение ваших целей вынуждает плыть против ветра общепринятой морали, ваш раб никогда вас не осудит, даже не посмеет бросить вопрошающий взгляд. Теперь вы вольны править туда, куда влечет судьба!

Перед нами образ мышления, свойственный колдуну в полном смысле этого слова. Против таких колдунов предостерегают не только церковные доктрины, но и накопленный поколениями здравый смысл, выраженный в легендах, мифах и творениях сознательных мастеров слова. Все они настаивают на том, что колдовство не просто грех, ведущий в преисподнюю; оно подвергает опасности жизнь на этом свете. Оно словно обоюдоострый меч, который рано или поздно нанесет вам глубокую рану.

В сказках «Тысячи и одной ночи» есть история о рыбаке и джинне, которую уместно вспомнить здесь. Рыбак, забросив сеть у побережья Палестины, вытащил из моря глиняный кувшин с печатью царя Соломона на затычке. Он сломал печать, из кувшина повалил дым, а из дыма сформировалась фигура огромного джинна. Это сверхъестественное существо поведало, что принадлежит к числу тех мятежников, которых одолел великий царь Соломон; поначалу оно собиралось вознаградить того, кто его освободит, властью и богатством, но за минувшие столетия озлобилось, решило умертвить первого же смертного, которого встретит, и готово начать со своего освободителя.