— Может быть, ты и вправду любишь нас так, как говоришь, — заспорила Пиц. — Но компанию ты любишь больше. Ты сама сказала: единственное, зачем ты хотела примирить нас с Довом, — так это затем, чтобы мы не сломали, не разбили, не испортили твою драгоценную «Э. Богги, Инк.» после того, как тебя не станет.
— О, Пиц, неужели ты вправду так думаешь? — Эдвина искренне опечалились. — Ты столько времени потратила, узнавая о тех различных способах, с помощью которых мы ищем ту силу, какую дает древняя магия земли, и тебе даже в голову не пришло задуматься о том, а как же сама земля относится к собственным чадам? Порой она добра, порой сурова, порой она всех нас заставляет плакать и кричать о том, что она несправедлива, но всегда,
— Скоро... узнаю... каково... что? — дрожащим голосом спросила Пиц.
— Каково быть матерью. — Эдвина приподняла кончиками пальцев подбородок дочери и посоветовала: — Ротик закрой, детка, а то на камбалу похожа. Знаешь, не очень-то это симпатичное зрелище — беременная камбала.
— Беременная?! Пиц!!! Я стану дядей! — воскликнул Дов. — Круто! Мам, а ты уверена?
— Когда настроен на токи, исходящие от земли, начинаешь чувствовать очень многое, — ответила сыну Эдвина. — Интуиция меня в таких делах не подводит, она действует намного точнее, чем все эти писанья на бумажку, обработанную химикатами.
— Ма-а-а-а-ам! — простонал Дов в ужасе от таких подробностей.
— Но я... но он... но Мартин... — залепетала Пиц. — Господи, да мы же
— Не переживай, сестренка, — проговорил Дов, обняв Пиц, пока мать продолжала излагать план действий. — Из тебя получится великая мать.
— Великая Мать? — переспросила Пиц, вздохнула и беспомощно откинулась на спинку стула. — Что будет, когда я Вильме скажу...