Корпорация чесс. Международный детектив

– В целом вроде нет, а в наших краях – сколько угодно. Я долг отрабатываю. Отец денег занял, чтобы заплатить за моё поступление в университет. А отдать не смог. Отец хотел, чтобы я английскому училась. Вот я и училась. Четыре года училась – четыре года отрабатывать. Отец думал– английский выучу– дорогой невестой стану, за сына какого-нибудь начальника выйду замуж. Но не вышло…

– И куда тебя теперь?

– Ещё не знаю. Куда пошлют.

– А если откажешься?

– Убьют, хорошо ещё, если сразу.

– А меня, значит, без женщины оставляют? И без переводчика?

– Ошиблись они в тебе, думали – ты в курсе всех событий, а тебя, похоже, вслепую использовали.

– Кто меня использовал?

– Родственники твои будущие.

– Что ты имеешь в виду?

– Подлог.

– Какой подлог?

– Как какой? Вместо Принцессы евнуха на Чемпионат прислали.

– Это точно?

– Точно. А ты и не знал. Переживал за честь невесты.

– Слава Всевышнему! А ты как узнала?

– От хозяев и узнала.

– Значит, это они похитили?

– Кто похитил – не знаю. Но хозяева в курсе. Им всё докладывают. Они тут рулят.

– Они что, не понимают, что потворствуя похитителям, они вредят имиджу своей страны?

– Мы не в Америке, уважаемый Джафар. И не в Аравии. Имидж страны здесь давно никого не интересует. Страна наша– как большая дойная корова. А вымя у неё – здесь, на Кавказе. Так нам преподаватель по политической экономии рассказывал. Самый удойный сосок – это, конечно, Сочи. Оттуда молоко по многим бочкам растекается, но к каждому крану южный человек приставлен.

– А северянам не доверяют что ли?

– Северяне – спесивые. Если их у крана поставить – они тут же вообразят себя владельцами бочки. А южный человек никогда не забывает, кто у бочки хозяин. Так нам преподаватель объяснял.

– А кто у бочки хозяин?

– Центральная власть. Южане отдавать дань красиво умеют – с улыбкой, лестью и с поклоном.

– А северяне?

– Северяне тоже отдают, только с зубовным скрежетом и злым лицом.

– А если власть меняется?

– Южане тут же разворачиваются в сторону новой власти. У южан позвоночники гибкие.

– Что же, чести у них нет, что ли?

– Честь у них за пазухой, вместе с кинжалом. Власть это знает, и сильно не давит, чтобы на клинок не напороться.

– Хочешь, я тебя выкуплю?

– Не получится. Они у отца специально всё баранье стадо потравили, чтобы он долг отдать не смог. А если узнают, что я тебе все рассказала, – умирать мне мучительной смертью.

– Ну и нравы у вас тут.

– У вас, что, лучше?

– Однозначно лучше. У нас жить безопасно. Все беспрекословно подчиняются королевской власти и законам шариата.

– А что же тогда родители моей однокурсницы так испугались, когда к ней посватался сауд, что услали её туда, где телефон не берет и Интернет не ловит?

– Ну, иностранцы, особенно женщины, сначала нашими порядками бывают шокированы, а потом привыкают. Главное – соблюдать правила.

– Так у нас – то же самое. Сначала шок – а потом вроде ничего. Главное, как и у вас – соблюдать правила, пусть и неписаные.

– И какие же правила нарушила твоя семья, что с тобой так обошлись?

– Выше головы прыгнуть хотели. Из деревни вылезти через престижное образование. Отец теперь горько жалеет, что не забрал меня из школы в пятнадцать лет и не выдал замуж за соседского парня. Ведь сватались. А теперь вся деревня над отцом насмехается. Мама от позора из дома не выходит. А у меня ещё две младшие сестры. Кто теперь к ним посватается?

– А почему ты думаешь, что выкуп не возьмут?

– Выкуп взять они, конечно, могут. Но потом меня убьют. Хозяевам нужно деревенских в страхе держать, чтобы никто больше голову не поднимал. Чтобы слушались беспрекословно.

– А если сбежишь?

– Семью вырежут.

– А вот у нас такое невозможно!

– У вас другое возможно, я передачу видела. Мужчины по городу ходят в ночных рубашках и без трусов, и с мужчинами целуются. И ещё с любимыми верблюдами. Одеколоном себя обливают и дым нюхают. А женщины при вашей жаре ходят в таком виде, что непонятно, как они, бедняжки, двигаются и дышат. В нашей деревне при всем страхе женщины и то живут вольнее.

– Мы живём, как угодно Всевышнему.

– И мы, наверное. Если бы Всевышнему не было угодно, разве бы мы так жили? Извини, позволь мне идти.

– Иди.

– Спасибо за доброту.

– Милосердие предписал нам Пророк.

– Мало кто сегодня соблюдает это предписание.