Я не стал долго думать, еще раз, с чувством расставания с прекрасным народом я оглядел деревню, подошел к шаману. Мы опять обнялись, и я, как заправский наездник, с одного прыжка оседлал Дану, помахал рукой вождю, всем жителям деревни и отправился в путь. По дороге я дал команду Капу осматривать путь сверху. Когда минут через десять, тень огромной, крылатой птицы мелькнула на солнце, стало спокойнее. Дана стала постепенно набирать скорость. На нас, на всех, были амулеты невидимости, и амулеты распознавания невидимого. Дана всегда неожиданно меняла направление движения, выбирая ей одной понятный путь, я только поправлял ее, когда мы сильно отклонялись от основного направления к наставнику. Через два часа я остановил ее возле ручья, отпустил отдохнуть и напиться. Я напился сам, огляделся. Лес стал не то, чтобы гуще, он просто стал выше. Появились хвойные деревья. Скорость нашего передвижения была просто огромной, мы преодолели за два часа почти тридцать километров, путь явно шел на подъем. Я достал куклу шамана, повертел моргающими камушками и определил для себя, что свое местоположение племя не поменяло, либо они двигались вслед за мной. Еще час Дана обгрызала ветки кустов и пила воду. Я свернул лист лопуха, налил туда воду и капнул несколько капель живой воды. Дана сначала принюхалась, и в один глоток осушила мою импровизированную поилку, а за тем и съела сам лопух. Через минуту она уже гарцевала, била копытом, показывая готовностьдля дальнейшего пути. То же самое я проделал с Капом, и Треку тоже досталось несколько глотков. Мои питомцы среагировали на живую воду как коты на валерьянку: глаза по полтиннику, жадно заглядывая в мои ладони, питомцы выглядели как попрошайки:
— «Хозяин, дай еще капельку.»
Я их прогнал:
— Кыш, кыш, попрошайки!
Трек уже вырос до человеческого младенца и видимо переходный возраст не за горами. А скорее всего как раз переходный возраст, будет выражен в линьке, нашего разумного питомца. До сих пор не могу понять, он мой питомец или Капа.