Корпорация «Гермес» 3

Кивнул: был ровно того же мнения. А вот Дионис как будто считал иначе. Из винного маркета нырнул к детской площадке: дети были под большим впечатлением от его мотоцикла. Оттуда он рванул в театр – хоть его иногда и звали покровителем муз, но что-то мне подсказывало, что вряд ли ему взбрело в голову глянуть пьесу ближе к ночи. Из театра к торговому центру, оттуда к головному здании корпорации Зевсов. Я помню, какой хмельной угар он устроил в прошлый раз. Сейчас ни намека на это.

И погром в маркете – почему, дери его сатиры, только там? В других местах его просто принимали за фрика, но он не буянил. По всему выходило, будто он что-то искал.

Выдохнул: ладно, прикинем еще раз. Вошел в сеть через телефон, запустил программу – та позволяла соединить несколько географических точек во что-то единое. Быстро понял, что бесполезно: Дионис не прокладывал своим путешествием геометрический символ. Изначально знал, что это не в его духе, но кто знает, как он изменился за это время? Уверен, встреться я с Афродитой – вряд ли она будет вести себя как прежде.

Винный Маркет «Хмельной приют», детская площадка «Заботы Персефоны», театр…

Стойте-ка, названия!

– Что-то придумал? – всполошилась Эола? – Понял? Нашел?

– Как минимум, уловил связь. Он не мечется бесцельно: ориентируется по знакомым местам.

– Гермес, мы в другой стране, а твой братец был тем еще домоседом. Какие у него тут могут быть знакомые места?

– Очень простые, – легко парировал ее замечание. – Он не умел отличить Афин от Микен: все людские города были для него на одно лицо. Помню, как он искал запавшую ему в душу гетеру совершенно в ином городе.

– Нашел? – саламандра позволила себе ухмылку. Что ж, придется влить в нее горечь удивления. Одному мне, что ли, поражаться его необычностям?

– Не поверишь, но да. Это в его божественных умениях.

Захрустевшая чипсами саламандра тотчас же поперхнулась.

– Хочешь сказать, он умеет подменять реальность? В нужном ему ключе?

– Нет. Иначе бы он запросто скинул отца с Олимпа. Но в каких-то мелких проявлениях – возможно ты и права.

– Неужели он не заметил, как изменилось… все вокруг? – малышка удивлялась, широко распахнув глаза.

– Заметил. Но для него этот полис равносилен любому другому в Элладе. И потому он движется по знакомым ему точкам.

– А исчез в пивном баре, да? – в голосе спутницы прозвучал неодобрительный скепсис, мне же оставалось пожать плечами: пока что это самая правдоподобная версия.

– Ну, взгляни на ситуацию с его стороны. Что его окружает? «Заботы Персефоны», «Зевесовы кущи», кинотеатр «Олимп»? И мы не знаем, сколько он пробыл в плену у титанов, чтобы прийти в себя. Он что-то искал – знать бы что…

– Или кого. Может, он запомнил ту схватку, где тебе удалось намять ему бока? Хочет реванша, вот и скачет в поисках тебя?

– Возможно, но вряд ли. Мстительность Диониса распространяется на тех, кого он видит перед собой. Пускаться в путь, чтобы найти обидчика – да он лучше забудется в хмельном угаре!

– Ну а винный магазин? – Эола подкидывала в костер моих догадок один вопрос за другим. – Там то он зачем устроил то, что устроил? Буквально за несколько минут до того, как мы его настигли.

Хотелось бы мне сказать, что знаю. Это-то как раз и выбивалось из общей теории, не давая покоя. Я отхлебнул из своей кружки и поймал себя на том, что слышу собственное дыхание. А еще скрип песка под подошвой. Взял чипсину – пакет захрустел оглушающим грохотом.

– И потом… – саламандра все никак не унималась, предлагая мне то одну, то другую догадку. Я мигом приложил палец к ее губам, заставляя умолкнуть. Невысказанные слова комом застряли в глотке, но она знала правила. Когда так делаю – лучше прислушаться.

Тишина была молочной, словно туман висящей в воздухе. Стихло чоканье стаканов, умолк шелест пластиковых карт по столу. Я бросил взгляд в окно – когда успело так потемнеть? Не похоже, чтобы мы просидели здесь несколько часов. Тонкий, едва уловимый дух чародейства витал в воздухе. Эола ещё раз принюхалась и широко раскрыла глаза.

– Гермес, это… он где-то здесь, понимаешь?

– Дионис? – если она была права, то стоило отдать должное: хмельной бог сильно изменился. Прежде не было такого, чтобы он приостанавливал чужое веселье, напротив: он питался с него. В этом было его могущество, это был его своеобразный алтарь, где каждый выпивая чарку-другую отдавал часть себя во власть пьяного безумия.

Вставать не спешил, сплел заклинание проницательность, провел ладонью по глазам: может быть, меня подводило человеческое зрение? Взгляни я на все это, как бог – смогу заметить что-то необычное? Или… красивое?

В девице было чуть больше метра – я бы сказал, что это подросток, если бы у представшей передо мной твари в самом деле был возраст. Тонкая, изящная, начавшая формировать человекоподобные формы, она принимала дар от одного смертного за другим. Стол, на который она запрыгнула заскрипел под ее весом. Отчаянно сопротивляясь, тень смертного исчезала в пасти ненасытного чудовища.

Тенекрадка.