Корпорация «Коррупция»

Поэтому задержание сотрудниками ФСБ и СК РФ Рубена Давлатяна произвело эффект разорвавшейся бомбы. Если бы он заговорил, замараны оказались бы многие уважаемые в крае люди. Никто и подумать не мог, что как только на казалось бы мало кому известном судебном приставе защелкнутся браслеты наручников, шум в кабинетах поднимется нешуточный. Следователи, ведущие уголовное дело, сразу же ощутили на себе беспрецедентное давление. В их адрес посыпались угрозы и предупреждения.

Руководители следственной бригады оказались в щекотливом положении: с одной стороны с них требовали скорейшего ареста подозреваемого, а с другой – сами же оказались козлами отпущения.

Первым в защиту своего подчиненного выступил Главный судебный пристав Южноморска Рашид Гагиев, написавший рапорт на имя директора ФССП об увольнении в связи с самоуправством сотрудников ФСБ и Следственного комитета и предусмотрительно взял себе больничный. Доподлинно известно, что глава ГУ МВД по Южноморскому краю генерал Бирюк сразу после задержания Давлатяна вылетел в Москву для встречи с заместителем министра. Губернатор лично дважды обсуждал произошедшее с начальником УФСБ по Южноморскому краю, обеспечивавшим оперативное сопровождение уголовного дела. Его парламентеры в неформальных беседах с прокурором края и главой Следственного управления СК РФ ходатайствовали о скорейшем закрытии дела и снятии обвинений. Были ходоки даже к полномочному представителю Президента, предусмотрительно занявшему нейтральную позицию по данному вопросу, посчитавшему, что правоохранители сами во всем разберутся.

Единственное, что могло бы спасти следователей от незаслуженной кары высокопоставленных чиновников, опасающихся разделить долю Давлатяна на нарах, – это широкое освещение происходящих событий в СМИ и связанный с ним общественный контроль расследования. Но неожиданно для всех Центр общественных связей ФСБ и Информационное управление СК отказались не только комментировать, но и подтверждать сам факт проведения следственных действий и задержания подозреваемого. Без официального заявления соответствующих органов информация, полученная корреспондентами местных газет и телевидения из конфиденциальных источников, теряла всякую значимость и актуальность.