Корпорация «Коррупция»

Так безоглядно только на пожаре люди кидаются из окна, не думая ни о высоте, ни о возможных последствиях. Страх погибнуть от огня, сгореть заживо толкает на любое безумство, Леднев знал это не понаслышке. За более чем двадцатилетний стаж в органах повидать довелось всякого. Жажда жизни застилает глаза, толкает вперед. Значит, там, за окном – избавление, а позади – смерть. Самоубийцы же на пороге обычно останавливаются, взвешивают, оценивают, боятся не того, что за спиной, а того, что впереди. Потому что впереди только одно – СМЕРТЬ. И шаг этот в жизни последний.

Самый, что ни на есть, судьбоносный.

Сама ли? Не помог ли кто?

– Может, под препаратами? – Василий Петрович искал оправдание случившемуся.

Смерть советника Штурмина временно отошла на второй план.

Не подросток уже, не девочка. Психика должна быть устоявшаяся, выросшая из переживаний юности, когда мимолетные порывы и крах ценностей часто влекут к суициду. А вот под кайфом и желание воспарить на облаках появиться может, и еще какие радужные картинки. Чего только не используют люди, чтобы мозг одурманить, чтобы реальность феерией подменить.

– Вряд ли, – Хаджиев задумчиво тер затылок. – Не замечена была ранее.

Леднев, удивленный бескрайними познаниями начальника краевого УФСБ, выгнул брови, но Заур спокойно объяснил собственную информированность:

– Ее и впрямь все знали. Она ж в крае столько шуму наделала со своими публикациями, что по-любому на виду была. Нет, ничего подобного… – глаза его погасли, точно внутри переключили какой-то неведомый тумблер. – Эксперты, конечно, точнее скажут. Но это не мое дело, это ментам и следствию заниматься.

Протянув руку для прощания, Заур Имранович откланялся. В том, что он не сует нос в дела, не проходящие по линии ФСБ, не было ничего удивительного. Как не возникало никаких сомнений, что если вдруг две смерти окажутся как-то связанными между собой –

Леднев допускал любое развитие событий – нос Хаджиева тут же появится со всей присущей ему настойчивостью.

– Пойдем наверх, посмотрим, – предложил Леднев заму руководителя Следственного Управления, который никак не хотел переходить к активной фазе осмотра.

– Сейчас группа подъедет, – неуверенно отмахнулся Панов.

– Тогда я один, – Леднев не собирался препираться, как не собирался и терять времени даром.

Илья Ильич всплеснул руками, выражая крайнюю степень недовольства, но говорить ничего не стал, а послушно поплелся вслед.

На пятом этаже уставший полицейский сидел перед входом, ожидая приезда оперативно-следственной группы. В редакции не было ни души, и свет проникал только через неприкрытые жалюзи. Послушно сопел кондиционер, едва справляясь с жарой, заполняющей огромный зал, перегороженный рабочими столами, сквозь открытую настежь дверь и большое окно, с которого ветер разметал сложенные в стопку бумаги.

Недалеко от окна одиноко мерцал бело-лунным свечением монитор ноутбука, кресло зияло пустотой, а на столе царил почти идеальный порядок, будто специально наведенный совсем недавно. И в этом празднике чистоты бросалась в глаза небольшая пепельница, плотно набитая окурками, сохранившими на фильтре следы губной помады.

На экране отпечатались всего несколько слов:

…Мне незачем больше жить. И некуда больше идти.

Все закончилось.

В моей смерти прошу никого не винить…

Склонившись над столом, Леднев крутанул колесико компьютерной мыши, сощурив глаза. Перед ним был дневник. Личный дневник Алены Соболевой. Отсчет событий начинался 20 октября…

Часть вторая История Алены Соболевой

1

Публикация с Интернет-сайта независимых расследований Дмитрия Смелова:

Распил. Бюджет. И вилла на озере Комо.

Есть в нашем городе такая компания: «ПрогрессСтрой 21 век». Точнее, была такая компания. Еще точнее – компания как бы есть, а с другой стороны уже нет. Если верить Государственному реестру юридических лиц – а не верить ему нет никаких оснований – зарегистрирована она в Южноморске по адресу: б-р Мамина-Сибиряка, 14А. Поясню: финансово-хозяйственную деятельность данное юридическое лицо с некоторых пор не ведет в связи с началом процедуры банкротства.