Корпорация М.И.Ф. в действии

Вам, должно быть, по сообщениям средств массовой информации, любых, какие там у вас есть, известно, что когда кто-то вроде Дона Брюса что-то не выносит, то выражается это обычно не в сердитой записке. Если он почувствует, что его положению и авторитету в Синдикате бросил вызов какой-то не в меру резвый подчиненный, то скорее всего этот подчиненный будет раздавлен как клоп. Конечно, в этом случае мы как телохранители босса окажемся между давителем и давимым. Вот и судите сами, почему я стал раздражительным и чего ради понадобилось это объяснение.

Я думаю, теперь всем все понятно? А если все же нет, то просто поверьте мне на слово, потому как я знаю об этих делах побольше вашего. Короче, у всей нашей команды будут крупные неприятности с Синдикатом, если Дон Брюс выяснит, чем мы здесь занимаемся.

– Я много размышлял об этом, – сказал Нунцио, словно наш разговор и не прерывался, впрочем, конечно, так оно и есть, – и не уверен, знает ли босс, что, отправляя нас сюда, идет против Дона Брюса.

Вот это меня ошарашило. До сих пор я не сомневался, что, отправляя нас сюда, Скив знал, на что идет. Мысль, что он не думал о последствиях, ни разу не приходила мне в голову.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, сдается мне, наш босс, конечно, очень большой ловкач, но что касается Синдиката и женского пола…

– Это верно, – вздохнул я, потому что так оно и есть. Хотя в целом я отношусь к боссу с наиглубочайшим уважением. Просто дела Синдиката и умение обращаться с женщинами – не его конек.

– К тому же, – продолжал Нунцио, – учти еще и такой момент. Он не проконсультировался с нами насчет возможной свары с Синдикатом и даже не предупредил нас об этой опасности. Его беспокоила только Цикута… Если бы он ожидал неприятностей со стороны Дона Брюса, мы бы об этом знали.

Нунцио привел весьма веский довод. Скив был самым внимательным боссом, с каким мы когда-либо работали, и всегда чутко относился к нашим заботам… особенно к тем, что связаны с риском подвергнуться физическому насилию. Именно это в значительной мере объясняет нашу преданность и искреннюю к нему приязнь… наряду с заработной платой, которую он выплачивает нам исключительно щедро и надежно.

– Теперь, пожалуй, ясно, – сказал я. – Босс вовсе не собирался вступать в борьбу за власть или пытаться вырвать руль из рук Дона Брюса, потому как никогда не выражал ни интереса, ни желания укрепиться в Синдикате.

Нунцио пожал плечами:

– Будь он к этому склонен, ему потребовалось бы всего-навсего жениться на Банни и дать Дону Брюсу поднести ему на блюдечке с голубой каемочкой всю организацию в качестве наследства.

Нунцио имел в виду, что Банни не только племянница Дона Брюса, но и по уши влюблена в босса… это последнее, похоже, ускользнуло от внимания Скива. Что и требовалось доказать… Синдикат и женщины… Уму непостижимо.

– Возможно, ты прав!

– Конечно, я прав! Все сходится!

– Но даже если и так, какая нам разница, – заключил я, игнорируя его самоуверенность, – случайно мы нарушаем слово Дона Брюса или намеренно, все равно это пахнет хорошей разборкой.

– Разница в том, что если мы будем исходить из мирных намерений босса, то вовсе не обязаны драться здесь с Доном Брюсом. Мы даже можем выступить в качестве миротворцев и не допустить кровопролития.

Такое рассуждение было не лишено определенной привлекательности, особенно ввиду того, что, начнись это кровопролитие, все шансы будут за то, что произойдет это по нашей с Нунцио вине.

– Ладно, – сказал я. – Допустим, ты прав и босс не хочет неприятностей, и допустим, что Дон Брюс позволит тебе открыть рот прежде, чем начнется стрельба, что ты собираешься в таком случае сказать, чтобы его остудить?

– Над этой частью плана… – нерешительно проговорил Нунцио, – над этой частью я еще работаю.

Мне пришло в голову, что до тех пор, пока мой кузен не придумает достойного выхода из создавшейся ситуации, мы, новоиспеченные миротворцы, можем разве что не отвечать на выстрелы в случае обострения конфликта!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Доски не дают сдачи!

Б. Ли

Я был настолько обеспокоен из-за Дона Брюса и Синдиката, что у меня совершенно вылетела из головы ссора с сержантом Лыбби. Однако, как выяснилось, это не имело значения, поскольку сержант не преминул мне о ней напомнить, а если учесть, чем это обернулось для меня, то явно не стоило тратить время на пустые размышления.

Мы уже дошли до той стадии в своей подготовке, когда требовалось научиться иметь дело с врагом вблизи… предпочтительно не капитулируя. То есть пора было обучаться рукопашному бою.

Этот предмет преподавал нам сам сержант Лыбби, что показалось мне странным лишь позже, когда выяснилось, что он ничего не смыслит в преподаваемой им науке. Он выбрал своими демонстраторами-жертвами братьев Слеппней и здорово позабавился, показывая всем нам, что размеры мало что значат в рукопашном бою, для чего с впечатляющей легкостью швырял и колотил их… или, выражаясь точнее, действительно заставил их летать словно слепней.